: Материалы  : Библиотека : Суворов : Кавалергарды :

Адъютант!

: Военнопленные 1812-15 : Сыск : Курьер : Форум

Фон Рединг-Биберегг

Поход Суворова через Швейцарию

24 Сентября - 10 Октября 1799 года.

 

Девятая глава

Прибытие Суворова в Муотенскую долину. Военный Совет. 27, 28 и 29 сентября.

 

[62] Около 3 часов пополудни 27 сентября, к величайшему удивлению жителей Муотенской долины, головные части авангарда Багратиона вышли из долины Хюри и направились к д. Муотаталь. Столь внезапное, неожиданное появление этих неизвестных людей, в никогда невиданной русской пехотной и особенно казачьей форме, до сих пор еще живо сохраняется в памяти населения Муотенской долины. До сих пор еще рассказывают, как стало совсем черно от людей и лошадей, выходивших из долины Хюри и как почва на следующую весну долго оставалась оголенною от растительности и изрытою. Более всего удивлялись жители смелости этих диких наездников, которые на своих сухопарых, но быстрых, как ветер, лошадках носились по долине.
Как уже было сказано, Лекурб 26 сентября выслал из Зеедорфа две роты 38 полубригады в Муотенскую долину. Им было приказано, в связи с ожидаемой через Прагель 84-й полубригадой, воспрепятствовать вторжению русских и австрийцев из Линтской и Шехенской долин через перевал Руоз-Альп-Кульм в долину Муоты, откуда двинувшись через Прагель, они могли выйти в тыл позиции французов у Гларуса. Не дожидаясь прибытия 84 полубригады, начальник этого маленького отряда послал одну роту в долину Бизи, чтобы обеспечить себя со стороны противника, ожидаемого через перевал Руоз-Альп-Кульм. [63] Кажется и он не предчувствовал, что русские изберут худший путь через Кинциг-Кульм.
Эта рота, выдвинутая в долину Бизи, была отрезана движением авангарда Багратиона, и не решаясь пробиться через Руоз-Альп, так как предполагала, что главные силы русских двигаются через Клаузен, сдалась в плен. Другая французская рота, стоявшая в Муотенской долине, успела поспешно отступить в Швиц, горячо преследуемая казаками Сычова, которые по пути взяли 80 пленных. По этому поводу протокол Муотенского монастыря (Protocolum des loblichen Gotteshauses Moutatal), в графе 27 и 28 сентября, говорит следующее:
«Около 3 час. пополудни из Ури через Кульм пришло в Муотенскую долину 10.000 русских и один полк австрийцев (неожиданно для французов) под начальством генералиссимуса графа von Sulvero (Суворова) старца 76 лет, с императорским принцем Константином, одним казачьим генералом и еще одним старшим русским генералом и с принадлежавшими к армии офицерами. На форпостах произошел бой, были раненые, передовая застава взята в плен, французы, числом 180, бежали сломя голову, тем не менее один капитан и 80 рядовых были взяты в плен».
Бетшарт (Tagebusher vom Kirchenvogt Franz Betshart im Muotatal und von Kirchenvogt Balthasar Burgle rim Kirchengut in Illgau) в своем дневнике говорит следующее: «В этот день (27 сентября) пришли сюда русские из Урн через Липлисбюль; целый день перед этим слышна была стрельба и рота французов двинулась в долину Бизи; вечером в 3 часа начался бой, русские прогнали французов, взяли в плен тех, которые не смогли убежать».
Рассказ Милютина о том, как Багратион скрытно окружил деревню Муотаталь казаками и егерями, причем [64] все находившиеся там, не подозревавшие опасности французы были переколоты или взяты плен, — не отвечает ни действительности, ни правдоподобию. Едва ли возможно среди бела-дня окружить открыто лежащую деревню так, чтобы неприятель этого не заметил.
По поводу событий этого дня пастор Гейсер (Lucas Geisser) передает следующий рассказ своего дяди, видевшего бои в Муотенской долине и даже принимавшего участие в некоторых из них:
„В 4-м часу пополудни, когда мы были заняты сбором сена в Хинтер-Иберге, вдруг послышалась из долины трескотня ружейного огня, Мы думали, что французы опять производят ученье. Однако, огонь становился все сильнее и приближался к нам. Посмотрев вниз, мы увидели, что французы быстро отступали; некоторые из них заняли позицию на левом берегу Клингентобеля на тамошней высоте, другие же перешли через тамошний мост. Мы увидели, что это не простое ученье. Французы имели здесь роту, силою около 150 человек, и вскоре все должны были отступить через мост. Вдруг к нам подскакали два всадника, на маленьких лошадках, вооруженные длинными пиками, саблями и большими пистолетами, за ними последовали другие, всего их было человек тридцать. Командовавший ими офицер подъехал ко мне, расстегнул свой сюртук, под которым висел большой крест и сказал на ломаном немецком языке: «Мы также хорошие христиане, мы враги французов, вы также, значит, мы друзья». Так как они просили есть, то я провел их к моему дому и дал им молока и по их желанию муки. Русские взяли муку, высыпали ее в горшок, замесили ее, вынули тесто, раскатали его, нарезали небольшими полосками и сварили в котле с молоком. Это новое кушанье, едва сваренное, было поглощено с жадностью. После этого офицер опять подошел ко мне с благодарностью, дал мне несколько серебряных монет и сказал, что они давно [65] уже так хорошо не ели. Они переночевали у нас. Мы предлагали им расположиться в доме, а сами хотели перейти спать в конюшню; но они не пожелали этого, а привязали своих лошадей у конюшни и легли рядом с ними. Когда наступила ночь, то я должен был провести офицера на одно место, откуда можно было видеть противоположный берег. Мы ясно рассмотрели французов — их было человек 40-50; они сидели по другую сторону каменного моста вокруг костра и варили пищу. Тогда офицер сказал мне, что он хочет с своими людьми напасть на французов; что лошадей они оставят здесь и подкрадутся к неприятелю пешком и что я должен им показать дорогу. Я провел их через Шрутенлох. Когда мы достигли моста, то офицер велел мне подождать здесь, нока они не возвратятся. Я так и сделал, русские поползли вперед, как кошки, и вскоре исчезли в темноте ночи. Через несколько времени, раздались вдруг ружейные выстрелы, потом ужасный крик и вскоре после этого с разных сторон прибежали русские. Собравшись опять по эту сторону моста, они с диким смехом обмыли свои сабли и сказали, что они покончили почти со всеми французами. К утру они возвратились опять в Муотенскую долину».
Вечером 27 сентября тем временем как (согласно этого рассказа) отряд казаков преследовал бегущих французов до каменного моста и в течение ночи оставался здесь на передовых постах, — авангард Багратиона мало-помалу собрался против выхода из долины Хюри. Еще теперь указывают место лагеря, на лугах правого берега Муоты, восточнее монастыря у дворов Хофтрог и Ааборт, что согласуется с планом Милютина. Линия передовых постов была расположена вдоль ручья Бетт, восточнее Иессенена; резерв передовых постов выдвинут через церковный мост.
Главные силы русско-австрийской армии, проведшие ночь [66] с 27 на 28 сентября в пути, частью у Липлисбюля, частью еще выше в Вэнги, достигли деревни Муотаталь лишь утром 28 сентября. Прибыл ли сам Суворов в Муотаталь уже 27 сентября или он провел ночь на Кинциг-Кульме — это вопрос спорный, но последнее вероятнее.
Протокол Муотенского монастыря смешивает события 27 и 28 сентября и потому не дает на этот вопрос определенного ответа. Несомненно лишь то, что главная квартира Суворова была в монастыре: «К нам прибыли, на главную квартиру, генерал Sulvero вместе с принцем и с двумя вышеупомянутыми генералами» — говорит монастырский протокол.
По рассказу жителей — Суворов велел солдатам нести себя через гору на носилках или в «ящике», как они выражались. Впоследствии при отступлении через Прагсль, Суворов оставил в Муотенской долине свой шарабан (очевидно, кибитку). Донося об этой добыче Массене, генерал Мортье замечает, что этот экипаж не стоит и шести франков. По всем вероятиям этот шарабан, упомянутые выше носилки и ящик — одно и то же.
В течение 28 сентября хвост выступивших накануне из Альтдорфа русских войск и большая часть обозной колонны с ее прикрытием достигли также Муотаталя. «Прибыло много всадников, так что вместе с вьючными лошадьми и мулами можно насчитать от 7 до 8 тысяч лошадей» — говорит Бетшарт в упомянутом уже дневнике за 28 сентября.

Таким образом, расположение русско-австрийской армии 28 сентября, в общих чертах было следующее:

1) в Муотенской долине
a) авангард Багратиона — 2.300
b) бригада Ауфенберга — 2.400
c) дивизия Швейковского — 4.000 [67]
d) казаки Сычова и прибывшие уже, в качестве прикрытия обоза, казаки других полков — 800
Всего — 9-10.000 чел.

2) В тот же день генерал Розенберг с полками Ферстера, Велецкого, Кашкина, Милорадовича и Ребиндера и казачьими полками Поздеева и Курнакова достиг Липлисбюля и частью, может быть, выхода из долины Хюри.

3) В Альтдорфе, в качестве ариергарда, под начальством генерала Ферстера, оставались еще: полки Тыртова, Фертина и Мансурова и казачьи полки Грекова и Денисова.

Согласно основного плана, Суворов должен был соединиться с фельдмаршал-лейтенантом Линкеном 26 сентября. Однако было уже 28 число, а Суворов с половиной своей изнуренной армии прибыл лишь в долину Муоты; о Корсакове же, Елачиче и Линкене все еще не было определенных известий. Между тем Линкен, раньше чем прибыть к назначенному для соединения пункту, должен был, 25 и 20 сентября, пройти именно здесь — через Муотенскую долину. Только на пути до Суворова дошел, как кажется, слух о победе Линкена в долине Линты (взятие в плен тринадцати рот 76 полубригады?). Ввиду этого, утром 28 сентября, русский полководец послал сотню казаков, полка Сычова, в долину Клен, чтобы собрать сведения о Линкене и вместе с тем — предложить стоявшим в долине Линты французским войскам положить оружие, так как с прибытием русских в Муотенскую долину они окружены со всех сторон.
Другой разъезд, согласно заметкам пастора Висса («Alpenrosen», 1830 года) был выслан по направлению на Швиц, где в это время находилось около 450 французов под начальством майора Горэ. В Обер-Шенненбухе этот разъезд наткнулся на французский пост, который стал медленно отступать, но вскоре, получив из Швица подкрепление, [68] опять оттеснил казаков. Последние, как теперь еще рассказывают, быстро воспользовались свободным промежутком времени для того, чтобы обшарить крестьянские дома; особенно усердно искали они башмаки и чулки и, не находя больших запасов этих предметов, попросту стаскивали их с ног жителей. Лишь тогда, когда французы были уже совсем близко, казаки сели на лошадей и ускакали.
Между тем, в течение 28 сентября, посреди населения Муотенской долины распространился слух о сражении при Цюрихе и разгроме Корсакова и Готце 25 и 26 сентября. Торговец сырами Себастиан Шельберт из Balm ob Muotatal, который только что вернулся из поездки по своим делам в Вюртемберг и на возвратном пути был свидетелем разгрома корпуса Корсакова под Цюрихом, привез первое известие об этом в Муотенскую долину.
Этот слух достиг также Суворова, который сначала счел его хитростью французов. Он велел привести к себе Шельберта и, когда последний стал подтверждать верность распространившегося известия, то хотел в первом порыве гнева его расстрелять. С трудом удалось настоятельнице монастыря отсрочить казнь до тех пор, пока не будут собраны точные сведения. Для последней цели, два офицера переоделись крестьянами и, неся на себе сыр, в сопровождений проводника из местных жителей, отправились в Швиц. Здесь в одной гостинице от находившихся там посетителей, между которыми были и французские офицеры, они услышали подтверждение этого известия.
Днем возвратились также казаки, ходившие на Прагель и донесли, что дорога занята французскими войсками.
Наконец, вечером 28 сентября, было получено от Линкена письменное донесение, в котором он подтверждал распространившийся слух.
Теперь вполне выяснилось то критическое положение, в [69] котором находился Суворов с своей армией. Войска победоносного Массены окружали его со всех сторон и казалось легко могли запереть ему всякий выход. Его собственная армия была изнурена долгими маршами, частыми боями и все возраставшим недостатком продовольствия. Швиц, в котором рассчитывали найти новые запасы провианта, оказался занятым неприятелем; в окрестностях было совершенно невозможно собрать продовольствия для 20.000 человек.
В этот критический момент, рано утром 29 сентября, под открытым небом, вблизи монастыря, был собран военный совет. Со слов очевидца, Милютин дает поражающее описание происходивших переговоров и тех ярких сцен, которыми они сопровождались и которые им предшествовали.
На военном сонете было решено: отказаться от движения на Швиц и вместо этого для спасения армии пробиваться на Гларус, а оттуда, если возможно, через Везен на Сарганс.
Действительно, после поражения Корсакова и Готце, представлялось безумною смелостью с одними собственными силами наступать через Швиц против Массены. Однако такое наступление через Швиц, быстро и энергично выполненное Суворовым и его замечательными войсками, имело бы много шансов на успех. Находившаяся в Швице дивизия Мортье была бы быстро рассеяна. Пока Массене удалось бы собрать свои разрозненные дивизии Лорэна, Клейна, Мэнарда и Сульта, Суворову удалось бы разбить ту или другую из них в отдельности, а тем временем Корсаков и австрийцы могли бы опять приступить к действиям. Правда, что в случае поражения, Суворов погиб бы со всей своей армией.
Согласно приведенного выше решения военного совета, авангард в составе бригады генерала Ауфенберга, должен был тотчас же двинуться через Прагель на Гларус. [70]
На следующий день, 30 сентября, за ним должны были последовать корпус князя Багратиона и дивизия Швейковского. Корпусу Розенберга и дивизии Ферстера предписывалось составить ариергард и держаться в Муотенской долине до тех пор, пока весь вьючный обоз не перейдет через Прагель.
Протокол военного совета помещен в сочинении Милютина; под оригиналом его, хранящимся в русском военном архиве, находятся следующие подписи: Каменский, генерал-майор; князь Багратион, генерал-майор; Барановский, генерал-майор; Кашкин, генерал-майор; Швейковский, генерал-майор; Милорадович, генерал-майор; Ребиндер, генерал-лейтенант; Андрей Розенберг, генерал-от-инфантерии; Дерфельден, генерал-от-кавалерии.
Итак австрийская бригада Ауфенберга должна была составить авангард и выступить тотчас же, то есть утром 29 сентября.
Однако весьма вероятно, что Ауфенберг выступил к Прагелю уже накануне, не выжидая решения военного совета и приказания Суворова. Между Суворовым и Ауфенбергом уже тогда существовали недоразумения; последний с самого начала высказался против движения на Швиц и выразил желание возможно скорее соединиться с Линкеном. Отсутствие под протоколом подписи генерала Ауфенберга говорит также в пользу того, что он уже вечером 28 сентября, не выжидая решения военного совета, выступил к Прагелю.
По ту сторону Прагеля у Форауэна, 29 сентября, Ауфенберг наткнулся на войска Молитора.
Сам Суворов с войсками Багратиона и Швейковского, казаками Сычева и еще одним спешенным казачьим полком, по словам Милютина, покинул Муотенскую долину также 29 сентября, но достиг долины Клен только 30 числа. Ночь с 29 на 30 сентября главные силы, как кажется, провели на биваке еще по эту сторону Прагеля. [71]
Милютин говорит, что Суворов выступил из Муотенской долины только утром 30 сентября. Но в виду совершенно определенного указания монастырского протокола это должно было случиться еще накануне вечером. Протокол монастыря говорит по этому поводу: «29 сентября многие уехали в Гларус — итак к вечеру как австрийские, так и русские войска ушли».
За поименованными войсками, 30 сентября и 1 октября, последовала обозная колонна, поскольку она успела уже достигнуть Муотенской долины.
Более подробное описание марша Суворова через Прагель мы поместим впоследствии, теперь же изложим меры для обеспечения этого отступления, принятые Розенбергом в Муотенской долине, и выдержанные им бои.

 


Назад

Вперед!
В начало раздела




© 2003-2024 Адъютант! При использовании представленных здесь материалов ссылка на источник обязательна.

Яндекс.Метрика Рейтинг@Mail.ru