: Материалы  : Библиотека : Суворов : Кавалергарды :

Адъютант!

: Военнопленные 1812-15 : Сыск : Курьер : Форум

Антинг И.-Ф.

Победы графа А.В. Суворова-Рымникского

часть V

Публикуется по изданию: Антинг И.Ф. Победы графа Александра Васильевича Суворова-Рымникского, или Жизнь его, и военные деяния против Пруссии, Турции, Польши и Франции. Пер. с французского Ф.Бунаков. Часть V. - М., 1810.
 

  Прибытие Суворова и Российских вспомогательных войск; сражение при Кассано; — нападение на Пиемонт

 

[27] Сопровождаемый на пути своем всеобщими благословениями народов, Суворов прибыл 14-го Апреля в Верону1 с несколькими офицерами, и верховыми Казаками. Вступление его в Верону, в сопровождении бесчисленной толпы народа, было преждевременным триумфом.
Веронское дворянство вышло к нему навстречу, и народ, желая изъявить живейшую радость свою, отпряг лошадей от его коляски, и довез его на себе до дворца Эмилио, который был для него назначен. Суворов не принял великолепных покоев, приготовленных для него: он выбрал комнаты попростее, и велел снять все зеркала2, их украшавшие, [28] как предмет роскоши бесполезной и неприятной для его глаз. Избегая неги и презирая пышные постели, он велел принести сена и лег, разослав на нем плащ свой. Он ласково принял всех городских посланников, а особливо Епископа, которого поцеловал и просил у него благословения.
Отдохнувши немного, Суворов поехал в следующее утро в Валеджио, куда перенесена была главная квартира Австрийской армии. Генерал Крей и Мелас тотчас отдали ему верховное начальство над армиею. Он каждого из них осыпал достойными похвалами: и, обратясь к Генералу Крею, сказал ему: «вам, государь мой, буду я одолжен успехами, которые надеюсь получить над неприятелем; вы открыли и показали мне дорогу к славе».
Вся Австрийская армия изъявила ему совершенную [29] доверенность. Слава, ему предшествовавшая, возбудила в душе каждого солдата мужество непобедимое.
Главные колонны Российской вспомогательной армии соединились с Австрийскою армиею только 19-го и 20-го Апреля, будучи задержаны в пути своем беспрестанными дождями и разлитием многих реке, особливо Пиавы.
Первая колонна, состоящая из 10000 человек, была составлена из конных козаков, вооруженных копьями, саблями, пистолетами, и из многих баталионов гренадеров, в зеленых мундирах, с белыми и голубыми отворотами, в высоких касках, украшенных медною бляхою со щитом Российского Императора. Через несколько дней прибыла и остальная вспомогательная армия в других трех колоннах. [30]
Эта сорокатысячная армия состояла из 4 дивизий, каждая из 10000 человек. Всякая дивизия содержала два полка фузелеров; каждый полк состоял из двух баталионов, одного корпусу Казацкой и Калмыцкой конницы, одного баталиона Егерей и 2-х баталионов Гренадиров. Суворов расположился 18 с своею армиею между Казелло и Каприано; и как скоро первая Российская колонна соединилась с нею, то он решился преследовать Французов без отдыху и завладеть городом Бресчиа.
Суворов препоручил атаковать сей город Генералу Крею, который сделан был Генералом артиллерии. Апреля 20-го дивизия Генерала Отт, подкрепляемая пятьюстами Козаков, тысячью пехотных егерей и пятьюстами Русских гренадиров, под начальством Генералов Горчакова и Багратиона, явилась под стенами Бресчиа. [31] Французы привели туда двадцать аманатов. Когда у бригадного Шефа Буре, командующего Французским гарнизоном, состоящих почти из 1200 человек, потребовали сдачи сего города, то он не согласился на это. Тогда напали на него вооруженною рукою, и когда вломились в вороты Пескьерские, то гарнизон удалился в цитадель. Генерал Крей успокоил жителей, покрывавших городские укрепления. — Они сами опустили подъемные мосты, и союзники вступили с барабанным боем. Простой народ разграбил национальный дворец, домы Лекки и Гамбара, и истребил все республиканские эмблемы. Цитадель была атакована в тот же день, и после нескольких пушечных выстрелов, когда Австро-Россияне приготовились брать приступом, Французской гарнизон сдался произвольно в [32] плен. В городе нашли 40 пушек, 18 мортир, несколько ружей и военных припасов.
Потеря сражения при Маньяно, отделение Пескьеры и Мантуи, отняли у Французов способ. защищаться вместе с Швейцариею и Италиею.
Между многочисленными ошибками, приписываемыми Шереру, неприготовление окопанного стана для безопасного отступления, почтено было ошибкою, самою гибельною для Французской армии.
Разбитый со всех сторон, и лишившись доверенности своей армии, Шерер3 сдал начальство над нею Генералу Моро. Сей последний предложил военном совете отвести всю Французскую армию в Пиемонт и избегать всякого дальнего сражения, по причине невозможности сопротивляться превосходнейшим силам, быстро [33] приближавшимся под предводительством Суворова.
Но необходимость собрать на левой стороне своей дивизию Генерала Дессоль, отделенную от Швейцарской армии и призвать для подкрепления правого крыла своего дивизию, которая занимала Тоскану, принудила Генерала Моро собрать и поставить силы свои за Аддою, кончивши окопы, начатые на обоих берегах, и сорвавши все мосты.
французская армия должна была поспешно оставить линию Олио, по прибытии, Австрийских баталионов под предводительством Полковника Страуха, которые, идучи чрез долину Камонику к Северной стороне озера Изео, грозили разбить левое крыло ее.
Суворов, перенесши главную квартиру свою в Бресчио, поручил Генералу Крею трудное предприятие — осадить две [34] крепости Мантую и Пескьеру; посему Крей учредил главную квартиру свою в местечке Валеджио на левом берегу реки Минчио, где он был в равном почти расстоянии от обеих сих крепостей: На Мантую можно было напасть только после сдачи Пескьеры.
Апреля 20-го Суворов перенес главную квартиру свою в Монтекиаро, на левом берегу Олио, в трех милях от Бресчии. Главная часть соединенной армии 26-го перешла Олио в двух колоннах. Первое крыло, под предводительством Российского Генерала Розенберга, пошло чрез Палацоло к Бергаму, а левое крыло, под начальством Генерала Меласа устремилось чрез Понт Олио, Мартиненго, Сола к Серио. Отделенные корпусы Генералов Гогенцоллерна и Кейма пошли на Пиаченцу и Кремону для завладения рекою По. [35]
Суворов 25-го перенес главную квартиру свою в Тревилио на левом середу Адижа. В этот же день дивизия Генерала Кейна, после весьма сильного сражения под стенами Кремоны, принудила ариергардию и прочую Французскую армию перейти чрез Адду.
Суворов велел атаковать Бергам, и Французы уступили его после некоторого сопротивления. Главная часть союзной армии заняла потом сей город, между тем как с левой стороны Генерал Гогенцоллерн вступал в Кремону, которую Французы оставили при его приближении.
Суворов прибывши на Адду, 25-го, разделил армию свою на три сильные колонны, соответствующие местам защищения Французов. Правая колонна, находясь всегда под предводительством Российского Генерала Роземберга, из которой [36] Генерал Вукасович делал авангардию, устремилась к озеру Комскому и на посте Лекко, Средняя, составленная из дивизий Генералов Цофа и Отт, двинулась к Ваприо, и расположилась на берегах Адды. Левая колонна, под начальством Меласа, пошла прямо чрез Тревилио и расположилась перед Кассано.
Французы, обнесшись окопами за Аддою, поставили в самом Кассано окопанной конец моста отдельно огне многих батарей, построенных на правом берегу. Моро имел главную квартиру свою в Инзано, на канале, называемом Навилио-Мартезана. Две дивизии его армии расположились на сем месте, для защищения прохода. Левое крыло его, составленное также из двух дивизий, под начальством Серрюрье, занимало посты Треццо и Имберзано, и защищало таким образом [37] верхнюю Адду. Средина, расположившись позади Лекко, навела мост, которого конец на левом берегу был укреплен окопами. Все другие мосты между Лекко и Кассано были сломаны.
Сильный отряд дивизии Дельмаса находился в Лоди, к нижней части Адды. Эта дивизия составляла с другою колонною, которая прикрываема, была крепостью Пиццигитон, правое крыло Французской армии.
Глубокие воды Адды представляли натуральную защиту, и Французы, окопавшись со всех сторон, решились храбро защищаться.
Суворов 26-го велел напасть, по сю сторону озера Комского, на посте Лекко, который был взят двумя баталионами Русских гренадеров, под предводительством Князя Багратиона. В то же время Генерал Секендорф, отряженный от стана Гревильского с двумя [38] баталионами и двумя эскадронами, пошел на Крему, выгнал оттуда Французов и простер свои аванпосты до моста Лоди. Из Кремоны Генерал Гогенцоллерн отправил сильные пикеты на Пиззигитону, откуда, переправясь чрез По, они дошли до Пармы.
Суворов велел напасть на Французов и заблаговременно перейти через Адду. И так Генерал Вукасович, поправивши паром, разломанный Французами, перешел через верхнюю часть Адды в ночь 26-го на 27-е Апреля. Он занял посте на противоположном берегу, подле Бривио, с 4-ю баталионами, 2-мя эскадронами, и 4-мя полевыми огнестрельными орудиями. С другой стороны, дивизии Генералов Отта и Цофа, выступившие в путь, прибыли в девять часов вечера к стенам Треццо. Эта колонна была прикрыта деревнею Джервазио. [39] Казалось невозможным навести мост на этом месте, по причине трудности от изворотов Адды, по причине быстроты воде и крутизны деревни. Не смотря на сии препятствия, не смотря на слова Капитана мостовщиков, которой утверждал невозможность сего предприятия, Маркиз Шателер, Генерал Квартирмейстер армии, велел навести мосте в двух милях ниже замка Треццо, между тем как Французской гарнизоне был в величайшей безопасности. Этот смелой поступок сохранил много крови, и был одною из главных причин победы. Работы, начавшиеся в полночь, кончились в пять часов утра. Тотчас шесть егерских рот, 4 баталиона, полк Казаков с одним полком Гусаров и двумя другими Козаков перешли, напали и захватили Французов, которые, [40] будучи вытеснены из Треццо, были преследуемы до Поццо.
Генерал Вукасович, перешедший в Бривио, и за которым тотчас последовала дивизия Российского Генерала Роземберга, угрожал левому крылу Французской армии. Дивизия Французского Генерала Гренье подвигалась также к Бривио для защищения сего места, как вдруг встретила ту часть дивизии Генерала Серрюрье, которая только что выгнана была на Треццо; она поддержала ее. На сии две соединенные колонны напала дивизия Генерала Отт, которой провел всю дивизию чрез мост Генерала Маркиза Шателера. Тут произошло жестокое сражение; сперва оно было сомнительно; Полковник Бидескаши смертельно был ранен. Французская дивизия Генерала Виктора, которая, расположившись очень далеко от Адды, не могла воспрепятствовать [41] переправе чрез реку, прибыла в это время. Сие вспомогательное войско грозило захватишь правой бок союзников. Уже баталион Баната начал отступать, как Генерал Шателер прибыл чрез мост Треццо с дивизиею Генерала Цов. Он ударил на неприятеля со штыками — с двумя баталионами Гренадиров. Баталион Перса был сперва отражен; но когда после поддержали его, то Французы были атакованы с боку и опрокинуты. Замок Поццо взят был открытою силою. Французы собрались на дороге, ведущей из Ваприю в Милане; но тут опять они были атакованы и прогнаны до самого Ваприо. Маиор Резен занял Горгонцолу. Французской Генерал Бакер взят был в плен; 500 солдат и 80 офицеров было ранено.
Суворов велел в то же время левой колонне, под [42] начальством Генерала от кавалерии Меласа, напасть на селение Кассано, лежащий на левом берегу Адды, между Кремоною и Бергамом. Два канала, Риторто-Канале и малой Риторто, составляют в сем месте с Аддою треугольник, в котором окопалась главная часть Французской армии, под защитою артиллерии Кассанской. Мелас ворвался сперва в окопы большого Риторто, который перешел он на пароме и под огнем Французов. Батареи, противившиеся его переправе, взяты были на штыках. —Стычка сделалась ужасною, Французы, прогнанные до самых окопов при конце моста, собрались там и произвели оттуда убийственный огонь. Австрийцы бросились с белым оружием на парапеты; тогда республиканцы, убегая со всех сторон, в беспорядке перешли мост и взорвали арку. Это жестокое [43] сражение продолжалось с семи часов утра до четырех часов по полудни. Колонна Австро-Русских, перешедши через Адду в Сент Джервазие, в 10 милях ниже Кассано, не будучи примечена, напала на Французов с боку и сзади и споспешествовала успеху сего сражения: но при этом много потеряно народу. Починивши мосте, союзники заняли Кассано Инзано и Горгонзолу, где Мелас в этот же вечер поставил главную свою квартиру. Генерал Моро, слабо преследуемый, отступал в порядке и отвел свою армию за Тезень.
Сражение при Кассано первое выигранное Суворовым в Италии, было гибельно для Французов и решило судьбу Ломбардии. Четыре Генерала, 3000 пленных солдат, около 100 пушек и много знамен, были наградою сей битвы. Сверх того Французы оставили 3000 человек на поле сражения. [44]
Потеря союзников была не так велика. Россияне отличились своею неустрашимостию. Российские Генералы, Князь Багратионе и Милорадович, заслужили отличную похвалу.
Хотя сражение при Вердерио случилось одним днем позже баталии при Кассано: но оно должно быть помещено здесь, потому, что имеет связь с сей битвой.
Дивизия Генерала Вукасовича, которая 26-го перешла верхнюю Адду, была атакована Французами со стороны Лекко и Имперзаго; но как ее упорное защищение привело в замешательство атакующих, то Генерал Серрюрье отступил, и почел за нужное разделить свою дивизию. Апреля 20-го, одна часть отступила к Кому, для соединения с корпусом Генерала Лоазона; другая, пошедши на Милан, нашла положение Вердерио так выгодным, что окопалась [45] там, не зная следствий сражения Кассанского. Так как союзники захватили деревни Поццо и Ваприо, то сие последнее движение отделило корпус Серрюрье от Французских дивизий, тщетно покушавшихся соединиться с ним. Этот Генерал занимал замок Вердерио с 2500 человек, которые обнеслись крепкими окопами. Дивизия Вукасовича и дивизия Генерала Роземберга, перешедшего в Бривио, напали на Серрюрье в трех колоннах, и с трех разных сторон. Сей Генерал упорно защищался; но, будучи окружен со всех сторон, принужден был положить оружие. Уверяют, что в сем отчаянном положении он решился было открыть себе дорогу вооруженною рукою; но, видя себя посреди превосходнейших сил, покорился и сдался на капитуляцию. Он получил согласие на то, чтоб офицерам, в [46] числе которых находился один Генерал Пиемонтской, было позволено удалишься во Францию на честное слово, и чтоб 2500 пленных солдат были обменены на столько же солдат союзной армии, взятых в плен в этом сражении. По сей капитуляции 15 пушек и несколько повозок с военными припасами достались также во власть союзников4. Генерал Вукасович простер свою авангардию от Вердерио даже до Комо.
Таким образом в ту минуту, когда Генерал Моро принимал от Шерера, за Аддою, армию измученную и потерявшую мужество, Суворов занимал уже превосходными своими силами всю линию постов Французских за Аддою. Верность, множество разных способов к нападению, маневры правого крыла его, весьма много способствовали выигрышу сражения при Кассано. [47]
Французская армия, преследуемая и в полном отступлении ищущая спасения у подошвы Альпов и Апеннинов — осажденные крепости Мантуя и Феррара — оставленные или разбитые посты на По — пресеченные дороги чрез Герцогство Пиратское и верхнюю Тоскану — народы Италии, восстающие против Французов — таковы были успехи союзников непосредственно после сражения при Кассано, — успехи, которые затрудняли и делали опасным отступление Французской армии в Неаполь, под предводительством Генерала Макдональда.
Суворов поспешил двинуться к Милану, предшествуемый корпусом Генерала Меласа, который поутру 28-го устремился из Горгонцолы к сему городу, вместе с дивизиями Генералов Фрелиха и Отта. При их приближении, директория, республиканские власти, [48] посланник Французской поспешно выехали в Турине. Несколько Казаков и пикетов Австрийских Гусар показались 29-го поутру, и остановились, восточных ворот. При виде Казаков народ Миланский сбежался толпами и попрал, ног своих трехцветную кокарду; на место оной явилась кокарда Императорская. Миланцы вышли на встречу Австро-Россиян до Крессензано, и приняли их с восклицаниями: да господствует религия! да здравствует Император Франц!
Архиепископ с духовенством своим, несколько городских депутатов, начальники и граждане вышли также навстречу к союзникам, и были сперва приняты бароном Мелас, вступившим в Милане при громе пушечных выстрелов.
Чрез несколько времени прибыл Суворов в Крессензано. [49] Он ласково принял Архиепископа и городских депутатов. «Я пришел, сказал он Епископу, возвести религию и Папу на трон и заставить народы воздавать должное почтение Государям. Вам предоставлено способствовать мне в сем спасительном намерении. «Потом, оборотясь к городским депутатам, сказал: «Я очень доволен вашим приемом, милостивые государи; желаю, чтобы чувствования вашего сердца были согласны с теми, которые вы показываете».
Тотчас народ Миланский истребил и сжег все знаки республики. Бросились искать, преследовать всех известных патриотов, которые непременно лишились бы жизни, естьли б не поручены уже были на сохранение Козакам.
Архиепископ со свитою своею вступил в город в сопровождении пятнадцатитысячного [50] корпуса пехоты и конницы. Эти войска расположились на Домской площади и на Марсовоме поле. В вечеру Суворов торжественно вступил в город со всем своим штабом: городе блистательно был освещен. На другой день пет был гимн в Доме с величайшим торжеством. Суворов и Meласе присутствовали при сем со множеством Офицеров.
Вот первая прокламация Суворова; она раздаваема была при вступлении его в Милане.
«Победоносная армия правоверного и Римского Императора находится здесь. Она сражается единственно для восстановления святой веры, духовенства, дворянства и древнего правительства Италии. Народы! соединитесь с нами за Бога и за веру; мы пришли с великою силою в Милан и Пиаченцу для вспоможения вам». Подписано: Суворов. [51]
Замок Миланский, защищаемый пятьюстами Французов под начальством баталионного шефа Бешо, осажден был четырех тысячным корпусом под предводительством генерала Латермана.
Генерал Мелас занялся внутренним управлением Ломбардии, составил и учредил полицейской трибунал, распустил и обезоружил национальную гвардию, запретил носить Цизальпинской мундир, объявил принятие расписок Венского банка, как чистые деньги, — запретил всякое партикулярное мщение, и обнародовал прокламацию в рассуждении учреждения нового полицейского трибунала.
После быстрого занятия Милана Суворов, воспользовался своими успехами, со всею деятельностию и ревностию он поспешно отправил главную часть своей армии к Наварре [52] и Павии; тогда-то, последовав своему плану, он устремился к четырем различным предметам и для достижения своей цели и сохранения целости своего плана почел долгом разослать во все стороны большую часть силе своих.
На Севере, в правую сторону от себя, он отрядил несколько корпусов, которые занимая постепенно долины выше озер, и пробираясь в ущелины гор и проходы в Швейцарии, соединялись с левым крылом армии Эрцгерцога, по ту сторону Сен-Готарда, облегчали ее движения и удерживали Французские войска, которые с тылу были в опасности, по причине предприятий и возмущений жителей малых кантонов.
На Юг, в левую сторону от себя, он отрядил Генерала Отта с дивизиею в том намерении, чтоб подкрепить Генерала Кленау, идти навстречу [53] Французской Неапольской армии, и завладев узкими проходами Апеннинскими, прервать и пресечь сообщение верхней Тосканы с Генуею.
На Востоке он послал Генерала Крея с двадцати пяти тысячным корпусом осаждать Мантую; Генералу Кленау велел блокировать Булон, и осадить Феррару.
Наконец на Западе Суворов сильно преследовал Французскую армию, желая выгнать ее из долины Пиемонтской и страны Генуезской, прежде нежели она может получить себе подкрепление.
Мая 3-го Павия занята была союзниками. Французы, оставляя сей городе, взорвали арку славного мосту на Тезене.
Когда починен был мост на реке По, которой сорвали возмутившиеся крестьяне, то знатной корпус Австро-Россиян перешел чрез эту реку и [54] стал лагерем в плодоносных долинах Плезантинских. Как скоро Парма и Пиаченца взяты были Генералом Гогенцоллерн, то сильная колонна, отряженная под предводительством Генерала Отта завладела городами Реджию и Моденою.
Постепенные поражения Французской армии; быстрые успехи Австро-Россиян были сигналом вооружения народов Италийских против Французов, уже жители Романии и Феррары подняли оружие, будучи управляемы и устроены Немецкими Офицерами.
Жители Ломбардские и Цизалпинцы восстали также для вспомоществования союзникам; везде Французы были преследуемы при печальном звоне набата. В ту же ночь, почти все холмы Тосканские были иллюминованы. Жители Арезские первые в Тоскане подали сигнал к мятежу; они взяли оружие и [55] прогнали республиканцев. Жители и Пистойские покусились было также свергнуть иго Французов: но, не имея никакой помощи, принуждены были отложить сие преждевременное предприятие до благоприятнейшего случая.
Суворов, желая воспользоваться сим стремлением народов Италийских, послал офицеров устроить их и привести в состояние помогать действиям Австрийских войск.
В тоже время написал он следующую прокламацию:

Народы Италийские!
«К оружию! к оружию! Бегите, стройтеся под знаменами религии и отечества, и вы восторжествуете над вероломною нацией. Союзные армии двух Августейших Монархов сражаются за вас, проливают кровь для защищения религии, для восстановления прежнего вашего правительства. [56] Французы не перестают угнетать вас. Они обременяют вас налогами, и под пустым пред-логом равенства, химерической вольности, распространяют отчаяние в ваших семействах, исторгают детей, отцов и принуждают их поднимать оружие против законных государей. Народы Италийские, утештесь! Есть Бог, вам покровительствующий! Есть армии, вас защищающие! Сии армии бесчисленны! Посмотрите на сии несметные баталионы, которые из стран Севера идут на помощь к вам! Взгляните на восстающих со всех сторон народов, которые, желая прекратить сию долговременную и кровавую борьбу, вооружаются и преследуют общего врага. И так две императорские армии, состоящие из храбрых воинов, пришли освободить Италию. Везде, куда они прострут путь свой, везде восстановятся [57] законы, религия, всеобщее спокойствие; везде верные служители богопочитания возвратят свою собственность.
Естьли б нашлись между вами такие вероломные, которые бы подняли оружие на Августейшего нашего Монарха и каким нибудь образом благоприятствовали действиям Французов; естьли бы могли быть такие изменники против своего отечества, неверные своей религии; то они в минуту были бы расстреляны, не смотря на знатность, породу и состояние. Племя их было бы преследуемо; и домы их были бы истреблены вместе с собственностию.
Благоразумие ваше, народы Италийские! заставляет меня надеяться, что вы, будучи уверены в справедливости нашего дела, не навлечете на себя сих праведных и неизбежных наказаний; напротив того докажете верность и привязанность [58] свою к Государю, исполненному к вам толикой милости и любви». Подписано: Суворов.

Переходивши постепенно в Лоди, Казаль-Пестерленго, а оттуда в Пиаченцу, Суворов перенес 4-го Мая главную квартиру свою в Павию. Он не захотел оставить сего города, не рассмотрев поля сражения, на котором Франц I взят был в плен, и монастыря, в котором заключен был сей Монарх и которой отстоял на милю от Павии.
Французская армия, которой осталось не больше 25000 человек, была не в состоянии защищать долин Пиемонтских и прикрывать страны Генуезской; она могла только, подошвы Апеннинов и Альпов найти себе такие выгоды и положение, какие были нужны ей для дальнейшего защищения. Оставивши [59] Милан, она отступила в трех колоннах: правая колонна пошла из Лоди в Пиаченцу; средняя из Павии в Вогеру; левая чрез Вигевано и Новарру, где Моро учредил 2-го Мая главную свою квартиру. Освободивши правое крыло свое, и отдаливши левое — Моро обезопасил отступление главной части армии к Александрии. Сперва он сам пошел в Турин, и оставил этот город 7-го Мая, приняв нужные меры к защищению цитадели; потом перенес главную квартиру свою в Александрию, и расположившись под Тортоною, он протянул правое крыло свое к Апеннинам, дабы помочь отступлению Макдональда, удерживая союзников на левом берегу реки По.
Суворов отрядил в правую сторону сильную авангардию под предводительством Генерала Вукасовича, которой, перешедши Тезен, завладел [60] Ароною и Мортарою в Люмеллине; потом устремившись на беззащитной Верчель, выгнал Французов из сего города и завладел городами Ивреею, Кресчентино, Кивассо, Трино, из которых вышли республиканцы. Этот корпус должен был идти вдоль по левому берегу По, дойти до стене Туринских, дабы растянуться и в то же время обойти левое крыло Французской армии.
Вступив в Пиемонт, Суворов написал следующую прокламацию к Пиемотским солдатам, которые принуждены были стать под знаменами Французов.

Храбрые войска Пиемонтские!
«Вся Европа трепещете от негодования и ужаса, когда Французы не объявляя войны, напали на вашего Государя, свергли его с трона его предков, [61] завладели его областями, и употребили вас орудиями для истребления законных правительств Европы. Сей пример неправедного злоупотребления силы, призывает мщение Бога и человеков. Уже армии двух Императоров, поразили и рассеяли Французскую армию, которая хвалилась своею непобедимостию. Союзные войска теперь в Пиемонте; они хотят возвести на троне вашего доброго Государя. Воины Пиемонтские, оставьте знамена, оскверненные преступлением! Соединитесь с вашими избавителями для совершенного освобождения Италии. Офицеры и солдаты! вы сохраните свое достоинство, и свое жалованье! Вы дадите клятву только Королю Сардинскому, и будете сражаться в Италии». Подписано: Суворов. Генерал-Аншеф, Австро-Российской армии. [62]

Мая 4-го Е. В. Великий Князь Константин Павлович прибыл в Верону вместе с Принцом Эстергази. Этот молодой Государь, будучи тогда 19 лет, отличался уже своею храбростию, которой он показал блистательные опыты, и воинскими своими познаниями. Он приехал в Пескьеру для рассмотрения приготовлений к осаде сего места; оттуда поехал в Милан, а потом в Павию. Суворов, бывший тогда в сем городе, встретил Великого Князя, и подошедши к нему сказал: «Опасности, которым Ваше Высочество можете быть подвержены, заставляют меня думать, что я не переживу вас естьли вам случится какое-нибудь нещастие». Великий Князь Константин Павлович не оставлял Суворова во всю эту кампанию. Она была для него практическою школою [63] страшного искусства войны. Этот молодой Герой присутствием своим возбуждал величайший энтузиазм и редкое мужество союзных солдат.
Генерал Крей окружил Пескьеру с матерой земли, между тем как Генерал Сент-Жульен осаждал ее с озера Гардского с Имперскою флотилиею. Мая 4-го батареи осаждающих сделали пролом в стене. Все готовилось к приступу, как Генерал Адъютант Кушо решился сдаться на капитуляцию. Мая 7-го Пескьера была оставлена Французами и занята Австрийцами.
Французской гарнизон, состоявший почти из 1000 человек, вышел с военными почестями и был провожен до границ Французских, давши обязательство не действовать 6 месяцов против союзников. [64] В этом городе нашли обширные магазины, 75 пушек; 220 ружей, 20 кананерских шлюбок; одна галера и две шебеки достались также во власть союзников. Дивизия, взявшая Пескьеру, двинулась к Мантуе. Генерал Крей, устремившись к Борго-форту, осадил это место и спустил на Минчио кананерские шлюбки, которыми он завладел.
Суворов, отрядил Генерала Гогенцоллерна к Пиаченце с частию левого крыла своей армии, приказал ему идти вверх по правому берегу реки По. В следствие сего повеления, Гогенцоллерн прогнал Французскую авангардно за Вогеру, подле Тортоны. В намерении завладеть узкими проходами Апеннинскими, Суворов велел также занять Боббио, на пути от Пиаченцы к Генуе.
Генерал Моро, учредивши главную квартиру свою к [65] Александрии, собрал армию свою при Маренго, между Александриею и Тортоною, и потом заперся в окопанной стан за По и Танаро, между Александриею и Валенциею. Суворов, которого корпус ослаблен был особенными действиями, осадил Генерала Моро и покушался выгнать его.
Узнав, что в Тортоне находился только слабый гарнизон, он велел Князю Багратиону, бывшему в Павии, перейти через По и устремиться на сей город; но Князь Багратион прибывши в Вогеру, узнал, что Французы укрепились в Тортоне. Тогда Суворов и Мелас двинулись с главною частию соединенной армии, решившись выгнать Французов из их постов. Суворов, прибывши в Богару, где учредил главную квартиру свою, написал следующую прокламацию к народу Пиемонтскому: []

Народы Пиемонтские!
«Победоносная Австро-Российская армия идет к вам от имени законного вашего Государя! Она пришла возвести Монарха вашего на трон великих его предков, на трон, — с которого он был свергнут вероломством своих врагов: она пришла возвратить торжество религии, пришла наконец освободить вас от тиранского ига ваших притеснителей, и истребить разврат, которой стараются они поселить во всех душах. — Храбрые Пиемонтцы! ваша верность, ваша преданность августейшему Савойскому дому, которой столько веков управляет вами с такою мудростию и славою, суть священный долг, обязывающий вас сражаться за то дело, которого один только успех может утвердить ваше благополучие. Итак, последуйте [67] примеру ваших предков; возьмите оружие, которое так часто побеждает общего врага; соединитесь под знаменами неустрашимой армии, над которой я начальствую: и лицемеры, старающиеся обольщать вас для собственной вашей гибели, будут навсегда выгнаны из вашего отечества. Итак, возьмите оружие для подпоры вашей религии и для сохранения вашей собственности. Я обещаю именем И. И. В. покровительство и защиту всем тем, которые последуют гласу чести и долгу, обещаюсь простить слабым, обольщенной наружностию обманчивой вольности; но предаю самым жестоким наказаниям злодеев, которые, пользуясь случаем к насильству и измене, осмелятся воспротивиться успехам нашей армии. Верные жители Пиемонтские! поспешите разделить наши успехи, и ложной страх да [68] не заставит вас преступить первые ваши клятвы. Ваша честь, ваш долг уничтожают клятву, данную вами несправедливому правительству, вас угнетающему. Высокие добродетели, которыми сияют наши Государи на своих престолах, ручаются вам за мои обещания.
Главная квартира в Богере, 8-го Мая 1799.
Алекс. Суворов Рымникский.

Сия прокламация возбудила чрезвычайную ревность и энтузиазм в жителях Пиемонтских. Уже граждане Мондови, Кераско, Карманьолы, Цевы и Онелли подняли оружие.
Генерал Кейм, который 8-го Мая открыл траншею перед Пиззигитоною, так сильно осаждал это место, что через 4 дни, когда пороховой магазин взлетел на воздух, Французской Комендант сдался на капитуляцию. Гарнизон, [69] состоявший только из 600 человек, остался пленным.
Осаждавши 4 дни городе Тортону, Генерал Квартермейстер напал на него 9-го Мая и взорвал вороты под огнем цитадели, куда Французской гарнизон удалился и там остался в осаде. При всем том положено было, чтоб союзники не атаковали ее со стороны города, по которому Французы обязались не стрелять.
Мая 10-го главная часть союзной армии, бывшей в Вогерском стану, куда возвратился Генерал Кейм после сдачи Пиззигитоны, перешла чрез Скривию и расположилась в Toppe ди Гарофало. Дивизия Генерала Каракская отряжена была для взятия Сераваля, Нови и Гави.
Моро, находясь между Асти и Александриею, между тем как правое крыло его было в сем последнем городе, а левое в Валенсии, пододвинул [70] сильные отряды к Казали и Веррю. Он предчувствовал, что Суворов угрожал правому крылу его между Танаро и Апеннинами и сообщению его с Генуею только для того, чтобы на левой стороне можно было переправиться чрез По и принудить его к решительному действию.
Этому намерению помогали нападения Пиемонтских бунтовщиков, которые, будучи уже устроены, столько угрожали задним войскам Французской армии, что естьли бы она вступила в сражение и потеряла его, то ее отступление по сю и по ту сторону Апеннинов, сделалось бы равно невозможным.
Мая 11-го, авангардия Российского корпуса Генерала Роземберга, перешедши чрез По выше Валенции, была отражена частию дивизии Генерала Гренье. На другой день около 7000 Русских под предводительством [71] Генерала Шубафра перешли По в Басиньяне, подле соединения сей реки с Тонаро. Идучи потом между Валенциею и Александриею, для пресечения линии Французов, они напали на дивизию Генерала Гренье, которая, будучи подкреплена корпусом Генерала Гардана, выдержала атаку Русской колонны. Подкрепленные дивизиею Виктора, Французы вступили в упорное сражение. Обе стороны несколько раз брали и отнимали назад мызу, находившуюся в центре атаки. Когда Генерале Шубарф был бит, то Русские, принуждены будучи уступить превосходству в числе войске, были преследуемы и претерпели некоторой урон. Тогда Суворов решился устремить самую большую часть сил своих на правой берег реки По и идти на Турин, дабы принудить Моро выйти из стана. [72]
Мая 16-го Генерал Мелас двинулся с самою большею частию войск своих по правому берегу и пошел на Кандию. В тот же день Генерал Вукасович напал на Понт-Стуру, Веррю и Казаль. Генерал Моро с своей стороны, желая освободить Тортону, и отвести союзников наперед, велел навести, ночью с 15-го на 16-е, мост на Бормиде подле Александрии. Он сам перешел чрез эту реку с семитысячною колонною напал и отразил поставленные посты Козаков на Маренго и прогнал их до Сен-Жульен, между тем как правое крыло его, перешедши Танаро, с стремительностию нападало на дивизию Кейма и Лузиньяна, которые были расстроены. Князь Багратион, разделивши свой корпус на две колонны, двинулся к Маренго против Французов. Сражение было [73] продолжительное и успех сомнителен. Русские получили помощь, напали на Французов с боку и, опрокинувши их, принудили отступить часть на мосты в Александрии, часть в долину Бормидскую и к Чеве. В сем безуспешном предприятии Французы потеряли 3000 человек раненых и убитых и сверх того около 2000 взято было в плен.
После сего выигрыша Князь Багратион и Генерал Караксай пошли на Нови, Гави и Сераваль и на дорогу от Чевы к Акви. В то время, как Суворов, которого главная квартира была в Люмело, нападал на Французские посты на правом берегу реки По, выше Валенции, Генерал Вукасович, бывший в Трино, атаковал и взял Казаль. Моро, которого укрепленный стан открыт был со всех сторон, принужден был оставить Валенцию и [74] Александрию, покинувши несколько войска для защиты цитадели сего последнего места. Мая 19-го он отступил, провел главную часть своего войска чрез Асти и Кераско на Кони, и отрядил корпус в правую сторону для занятия Чевы и Мондови, которых сообщение с рекою Генуезскою было прервано мятежом крестьян. Этот последний корпус, преследуемый Меласом, был настигнут и разбит около Монтенотта.
Тогда двойная цель Суворова исполнилась. Он постепенно пресек сообщение двух Французских армий Швейцарских и Италианских, и завоеванием верхней Италии, Миланской области и части Пиемонта открыл сообщение между двумя Имперскими армиями, поддерживая атаки промежуточного корпуса Генерала Беллегарда, которому препоручено было [75] выгнать Французов из всей цепи Апеннинов до самого С. Готарда. Когда исполнилась эта первая цель: то Эрцгерцог, ничего не опасаясь в рассуждении левого крыла своего, мог отрядить Генерала Беллегарда с самою большею частию своего корпуса, для соединения с Суворовым; прочее войско, под предводительством Генерала Гаддика, осталось в сообщении в Домо-Доссоле.
С другой стороны, Суворов, наступая на армию Моро и принуждая оставить выгодное положение между По и границею Апеннинов, где Макдональд должен был соединиться, противополагал величайшие препятствия сему соединению, будучи всегда в готовности открытою силою идти на Макдональда. Таким образом, будучи свободен в своих движениях и в состоянии противиться всем предприятиям, он решился [76] докончить завоевание Пиемонта. По сему, вышедши из Вогеры в Тортону, он устремился с главною частию своей армии на Александрию, в которую торжественно вступил с Великим Князем Константином Павловичем и Генералом Меласом. В этом-то городе сделал он нужные расположения для того, чтоб пробраться в средину Пиемонта и завладеть важною крепостию Турин, поручивши осаду Александрийской цитадели Генералу Швейковскому и окруживши сию крепость со всех сторон. Он велел дивизии Российского Генерала Секендорфа идти вперед подле Акки, чтобы с левой стороны достигнуть Апеннин и оттеснить интервалы. Желая соединить и преобразовать Пиемонтскую армию, он написал следующее письмо к Генералу Таун С. Андре, командовавшему уже войсками Сардинского Короля: [77]

«Полагаясь на ревность В. П. к общей пользе, на дарования и опытность в войне и надеясь на ту привязанность, которую вы не переставали, Г. М. оказывать к вашему Монарху, — поручаю вам преобразовать Пиемонтскую армию и вести ее против общего врага. Между тем будьте уверены в совершенном почтении, с которым честь имею быть». Суворов.

Чтобы исполнить это важное препоручение, Генерал С. Андре прежде всего написал прокламацию к Пиемотским воинам для того, чтобы соединить их, преобразовать корпусы, призвать дезертиров и набрать новых солдат.
Генерале Граф Кленау, которому Суворов поручил военные действия на правом берегу реки По к южной части Италии, — пятьдесят два дни держал [78] город Феррару в блокаде с вооруженными крестьянами и корпусом Австрийцев. Желая взять это место, в котором голоде давал уже чувствовать себя, он двинулся сам к нему с 2000 человек и знатною артиллериею. Мая 29 вступил по капитуляции в городе с тем условием, чтобы мятежникам входе был запрещен. Французской Комендант Лапоант удалился в цитадель, и приготовлялся защищать ее; но огонь из 30 пушек и бомбардирование зажгли многие магазины и принудили его сдаться на капитуляцию. Французской гарнизон, состоящий из 1500 человеку получил свободный пропуск с военными почестями, с тем условием, что он десять месяцов не будет действовать против Имперских войск. Мая 25 Кленау занял эту крепость и нашел в ней 20 пушек и знатные магазины. [79] Архиепископ Кардинал Маттей, выгнанный Французами, был возвращен в свою столицу.
После сего завоевания, Кленау отравил корпус в Полонию, велел крепко осадить Урбин, отрядил Подполковника Грильс с баталионом к Равене, которой завладел он 26-го, взявши в плен 150 Пиемонтских солдат, там находившихся. Оттуда Кленау, простерши левое крыло свое до Черви на Адриатическом море, взял Чезену и Римини с помощию вооруженных крестьян.
Занятие Римини было благоприятно для союзников, которые умели воспользоваться несогласиями, происшедшими в Департаменте Рубикон между Цизальпинцами и Французами. Цизальпинские Генералы Лаоц и Пино, находившиеся тогда в Пезаро, были отрешены Генералом Монтришард, [80] командовавшим в Болонии, как такие люди, которые искали сделаться независимыми. Лаоц ушел к Фаю в то время, как его хотели арестовать, и принял начальство над восставшими против республиканцев. Пино укротил гнев свой и, будучи отвержен Французами, прибег к Генералу Монье, который, командуя в Анконе, препоручил ему защищать это место5.
Города Луго и Форли были также заняты корпусом Генерала Кленау и республиканская колонна, под предводительством Генерала Адъютанта Гуллена, была разбита и прогнана до окрестностей Болонии.
Австрийский Генерал Беллегард, разбивши два раза Французов в Гризонах, перенес главную квартиру свою в Киавенну и успешно способствовал соединению союзной армии Италианской с Немецкою армиею. [81]
Принц Роган, угнетаемый превосходнейшими силами, не мог удержаться в Италианских округах, не смотря на то, что крестьяне не восстали против сил Французского Генерала Лекурба. Генерал Гогенцоллерн, которому препоручено было осадить замок Милан, превратил осаждение в блокаду, поручил ее Генералу Латерману и отправился на помощь к Принцу Рогану. Он выехал из Милана 15 Мая — 17-го соединился с ним, прошедши форсированным маршем 16 миль. Он нашел свои аванпосты в Понт-Трезе, на реке, соединяющей озеро Лугано с большим озером. Два соединенных Генерала напали в Таверне на Французские войска под предводительством Генералов Лекурба и Лоазана; но они были отражены до самых стен Луганских. Мая 19, получивши подкрепление, они [82] снова напали в трех разных местах. Французы были обращены в бегство и прогнаны за гору Ценер. Утвердивши Принца Рогана в Лугано и оставивши ему несколько вспомогательного войска, Генерал Гогенцоллерн отвел дивизии, свои в Милан, где в ночь с 20-го на 21-е открыл траншею и 23-го огонь шестидесяти пушек направлен был на замок.
Мая 24-го баталионный Шеф Бошоз, командовавший в нем, предложил капитуляцию и для двух тысячного гарнизона получил свободный проход с военными; почестями на том условии, что он целый год не будет действовать против Имперских войск. Гарнизон положил оружие на площади, и был провожен Австрийскою конницею. Цизальпинцы, составлявшие часть военнопленного гарнизона возвратились в свои жилища. [83]
Взятие Миланского замка праздновано было в сем городе иллюминациею и публичными празднествами. При сем случае выставлены были пред глаза народа 15 знамен, как Французских, так Пиемонтских и Цизальпинских. Миланское дворянство подарило некоторую сумму для облегчения бедных и город наградил войска, производившие осаду. Генерал Латерман увел большую часть оных к Мантуи, для усиление атаки сего места.
Суворов, тем нетерпеливее желающий завладеть Турином, что в сем важном месте должны быть пушки; большого калибру, в которых союзники имели нужду для осаждения Александрии, Тортоны и даже Мантуи, — Суворов велел главной части своей армии пробираться к Тирину по обеим берегам По. Великие дожди остановили на несколько дней путь [84] соединенных колонн. Мая 26, дивизия Кейма и Фрелиха под начальством Генерала Меласа, перешедши через Сезию, устремились на Стуру. Корпус Генерала Вукасовича, прошедший по левому берегу По, подступил к Турину, и занял высоту Капуцинов, защищающую город. Хотя у него не было нужных способов для осаждения Турина, не было ни артиллерии, ни достаточного войска, — но он потребовал от Французского Коменданта Фиорелли сдачи города. Сей отказался и приготовился к жестокому защищению, объявивши город в осадном состоянии, и рассеявши прокламацию между жителями для того, чтобы возбудить их вспомоществовать ему. Российская дивизия Генерала Караксая, перешедши Стуру и Дору, расположилась перед Картезианским монастырем. [85]
Суворов выступил из Александрии с главною частию своей армий, перешел По в Валенции, прямо пошел к Турину, и 26-го Мая прибыл к с стенам сего города, который осажден был дивизиею Вукасовича, Российскою дивизию под начальством Князя Багратиона и великим числом вооруженных крестьян. В ночь с 26-го на 27-е, стреляли из 16 пушек по городу и на рассвете потребовали сдачи. Генерал Фиорелли опять отказался и отвечал на огонь осаждающих. Тогда город был бомбардирован. Когда загорелось несколько домов у ворот По, то народе восстал, и вооруженные граждане, стерегшие сии и дворцовые ворота, воспользовались беспорядком и отворили их союзникам. Гарнизон, состоящий из 3000 человек Французов и Цизальпинцов, был атакован и едва успел [86] удалиться в крепость. Некоторые Французские кавалеристы, не успевшие скрыться в цитадели, вступили в бой с союзниками, и были изрублены на улицах. Тотчас народ попрал ногами Французскую кокарду, разрушил и истребил все республиканские эмблемы. Дивизия Генерала Кейма заняла город; дивизия Князя Багратиона наружность цитадели, а дивизия Генерала Цофа и Фрелиха составили сторожевой стан на дороге из Турина в Пиньероль.
Суворов, который сам располагал сим действием, торжественно вступил в городе, в сопровождении Великого Князя Константина Павловича, офицеров своего штабу и многочисленных баталионов Австро-Россиян. Он тотчас велел блокировать цитадель,и построить в самом городе многие батареи для нападения на сию крепость. Французы [87] отвечали страшным огнем, направленным на город. Многие домы были повреждены. Тогда Суворов велел объявить Коменданту Фиорелли, что он строго поступит с ним, естьли он тотчас не оставит своего поступка, столь противного правам войны и правам народным. В рассуждении жителей с обеих сторон делаемы были; переговоры и наконец положено было, что батарея осаждающих вынесена будет из города, и что цитадель перестанет, стрелять в эту сторону. С сей минуты, возродилась радость и безопасность между народом, и имя Суворова переходило из уст в уста в радостных выражениях. В вечеру прибыл Маркиз С. Андре, который, в качестве Генерала от Инфантерии Пиемонтских армий и Губернатора Туринского, подписал все нужные распоряжения для [88] сохранения порядка и общего спокойствия. Суворов вместе с союзными Генералами присутствовал при торжественном молебне, который пет был в Кафедральной церкви за освобождение города Турина и за сдачу крепостей Милана и Феррары. Во время сей церемонии произведен был залп из пушек.
Сто осьмнадцать осадных пушек, 200 пушек меньшего калибра, безмерное количество пороху и всякого рода военных запасов — таковы были выгоды занятия Турина. Около 4000 Пиемонтцев, бывших еще под знаменами республиканцев, перешли к соединенной армии. Суворов поручил осаду цитадели Генералу Кейму. Излишняя артиллерия перенесена была под стены Мантуи и Тортоны для произведения осады.
Таким образом, почти в месяц Суворов успел выгнать Французов с двух [89] берегов По и стоял лагерем в виду Французских границ. Взявши Турин, он двинул дивизии свои в намерении завладеть важными постами, находящимися на оных; колонны его прошли в долины Аост, Мориен, Сюза и Люцерн, распространили беспокойство на древней границе Франции и угрожали открыть себе проход чрез Альпы, обошедши чрез Савою последнюю линию, защищающую Швейцарию.
Одна только авангардия под начальством Вукасовича осталась в Турине. Прочие Имперские войска стояли частью по сю, частию по ту сторону Доры. Дивизия Князя Багратиона пошла к Сузе, и полковник Граф Цукато, который в качестве волонтира командовал Российским корпусом, устремился к Пиньеролю. [90]
Крепость Суза была атакована и взята в тот же день. Французы, защищавшие ее, отступили к горе Ценис и к Горе Женевре. Князь Багратион занял Брюнетту, узкий проход Асьетской и Цезанну. Несколько Русских драгунов гнались за французами до границ Дофинских, где они посеяли ужас. Тут страх распространился на старой Французской границе, и все начали думать, что Суворов намерен напасть чрез область Дофинскую и Савою.
Экспедиция против Пиньероля была труднее, потому что эта провинция, а особливо четыре западные Пиемонтские долины, названные долинами Водоазскими и населенные последователями Кальвина, — объявили себя на стороне республиканцев. Около 4000 Водоазсцев взяли оружие за Французов и защищали долины свои [91] против союзников. Полковник Цукато потребовал сдачи Пиньероля, угрожая взять его приступом при малейшем сопротивлении. Устрашенные жители сдались.
Потом он обнародовал от имени Суворова следующую прокламацию к жителям долин Люцернских и С. Мартина.

«Народы! какое намерение приняли вы! Обманутые горные жители! и так вы защищаете Французов, — опустошителей, врагов всеобщего спокойствия, когда одно только спокойствие может утвердить ваше благосостояние! Французы объявляют себя врагами распятого Господа, и привязанность отцев ваших к Христианскому учению всегда была источником вашего счастия и приобретала вам покровительство Англии. Французы враги этой власти, вашей благодетельницы, и нашей союзницы6. [92] Надеясь на свою силу, одушевляемые нашими победами и помощию, которую Бог Христиан оказывает своим воинам, мы достигли ваших гор и готовы вступить в них, естьли вы останетесь долее в сем заблуждении. Жители долин! время раскаяния не прошло еще; поспешите соединиться под нашими знаменами; они благословенны небом, и победоносны на земли. Плоды долины будут вам принадлежать, естьли вы будете друзьями. Вы сохраните покровительство Англии, как скоро совесть не станет вас укорять в том, что вы преданы обольстителям своим и тиранам. Соединитесь с нами, будьте защитниками истинной свободы и вашего спокойствия».

Большая часть водоазцев положили оружие. Этот успех зависел больше от убеждения, нежели силы. Благоразумием [93] своим и умеренностию Граф Цукато успел наконец соединишь умы, разделенные в сих странах политическими мнениями и различием религии. Несколько депутатов Водоазских долин соединились потом в Пиньероле, поклялись в верности и покорности войскам Имперским. Они написали к Графу Цукато письмо, в котором ясно выражалась их признательность. Когда Пиньероль был взят, то Генерал Лузиньян прошел в долину Клюзонскую и устремился на Фенестрель.
Генерал Фрелих, отправившийся в Фоссано и Савильяно, простер свои аванпосты до Кони.
Между тем Пиемонтские бунтовщики не переставали тревожить остатков Французской армии, отступающей к Кони. Напрасно Французские Генералы покушались удержать их [94] грозными прокламациями; — они принуждены были отражать. Уже бунтовщики сделались так страшны, что успели выгнать Французов из городка Чевы, и завладеть знатнейшим городом Мондови, который сделали они главной своею квартирою. Французы, с помощию нескольких вооруженных Водоазцев, сильно напали на них в конце Мая в провинциях Асти и Мондови. Эти места были разграблены, опустошены, разорены. Мондови был отнят, предместье города Кармоньолы предано пламени после кровопролитного сражения, на котором бунтовщики должны были пасть7. Французы блокировки Чеву, которой также завладели бунтовщики. Сии последние, страшась, чтоб их не перекололи, стали требовать помощи, союзных Генералов. Г. Мелас написал к ним прокламацию, в которой ободрял [95] их, и Генерал Вукасович пошел к ним на помощь. Присоединясь к дивизии Фрелиха, он взял Карманьолу, Кераску, Альбу и отнял Чеву. Освобожденные мятежники с яростию бросились за Французскою армиею Генерала Груши, который удалился с великою потерею.
Генерал Моро, которого армия, заключавшая в себе около 15000 человек, после отделения дивизии Генерала Виктора, заняла узкий проход Тендской, — Моро должен был совершенно оставить Пиемонт союзникам. Он пробрался позади Лигурских Апеннинов в страну Генуезскую, прикрывая левое крыло свое сими же горами, которых высоты и проходы были им заняты. Это движение имело, по-видимому, только эту цель, чтобы в области Генуезской дожидаться помощи от Франции чрез Нису и Онель, и прибытия Непольской [96] армии. Дабы привести Макдональда в состояние действовать нападательно и открыть себе все проходы для достижения Генуи, — Моро послал уже в правую сторону дивизию под начальством Генерала Виктора, которой, прошедши страну Генуезскую, должен был соединиться с Неапольскою армиею. По мере как Французы оставляли Пиемонт, пламя мятежа потухало, и крестьяне возвращались в жилища свои, и принимались за земледельческие свои работы. Суворов усилил армию свою регулярными войсками Пиемонтскими, преобразованными Генералом С. Андре8. Несколько Пиемонтских корпусов были помещены в гарнизоны; другим велено было вести Французских пленников. Около сего времени дивизия Беллегарда, состоящая из 18 баталионов, и трех тысяч лошадей, перешла Милан и [97] Павию и соединилась с Имперскими армиями Италии. Суворов велел Генералу Беллегарду идти с дивизиею своею к Тортоне, для усиления осады сего города.

 

Примечания

1. Город Верона представляла самой военной вид, как по стечению и беспрестанному прохождению всяких войск, так и по отменному расположению жителей его к Австрийцам. На большой площади Бра поставлены были трофеи, отнятые, Французов, — 18 пушек большого калибру, 6 мортир, 52 пороховых ящика. Шесть знамен были повешены на террасе дворца Мариони, где находилась главная квартира.
Веронцы, перешедшие от страха и ужаса к живейшей радости, ознаменовали ревность свою попечениями о больных и раненых, которых очень много было в их стенах.
Другие Венецианские города оказали такие же знаки привязанности и покорности, и Генерал Монфроль, Комендант Венеции, объявил им чрез прокламацию удовольствие Австрийского Правительства.
2. В 1796, Суворов приглашаем был к обеду одним Херсонским купцом. Я согласен, сказал он, но с тем условием, чтоб вы вынесли из комнат своих все прекрасные зеркала. Я не видал их уже 16 лет. Сама Императрица была ко мне столько милостива, что во время аудиенции, вводила меня в такую комнату, где не было зеркал.
Совершенное отвращение Суворова ко всем предметам роскоши, а особливо к зеркалам, стало тотчас известно в Италии. Во всех домах, где он ни показывался, закрывали полотном зеркала и вообще все предметы роскоши, которые могли бы быть для него неприятны.
3. На месте Шерера, что сделал бы искусной Генерал? — Сперва он оставил бы Неаполь и Рим, явился бы подле Адижа с 80000 человек, напал бы на Австрийцев в Риволи, а накануне атаки навел бы мост в Альбарадо: 26-го Марта, завладел бы мостом на Адиже и, преследуя Австрийцев, перешел бы чрез сию реку, как по этому мосту так и в Альбарадо. Он осадил бы Леньяго и Верону, пошел бы далее и 27-го завладел бы сим последним городом, занявши высоты, его защищающие, откуда можно бы производить на него сильную пушечную пальбу во весь день. Леньяго стал бы долее противиться. Но это местечко, не имеющее каземат, могло бы также сдаться.
4. После подтверждения капитуляции, Генерал Серрюрье был несколько времени в плену, Австро-Россиян. — Суворов принял его весьма учтиво и пригласил к обеду. Они разговаривали о военных происшествиях предыдущих компаний. Говорят, что Суворов, оставляя Серрюрье, сказал ему: «Куда вы отправитесь? — В Париже. — Тем лучше, отвечал Суворов, я надеюсь скоро видеться там с вами. — Я всегда сам того же надеялся, отвечал Французской Генерал». Мы не ручаемся за истину этого анекдота, которой представлен был в примере тщеславия Суворова, но которой скорее мог быть доказательством его добродушия. Он согласовался с намерением своего Государя, которой старался восстановить доме Бурбонов, но нашел препятствие в своих намерениях от Австрии, как мы увидим это впоследствии.
5. В течении Апреля 1799, сильная, ссора произошла между Генералом Лаоцом, бывшим в Пезаро, и Французским Генералом Монтришардом, командовавшим в Болонии. Сей последний отрешил от должности Лаоца и повелел Цизальпинским войскам слушаться его. Тут Лаоц оставил французскую сторону. Он увел с собою весьма небольшое число Цизалпинских солдат, которое мало-помалу увеличено было множеством бунтовщиков, собравшихся в Ферраре и Болонии. Имея под начальством 20000 крестьян, из которых большая часть были Абруцкие горные жители, он занял департамент Тронто, составил армию в Фермо, и завладел берегами Адриатического моря, от Меесоли до Фано, давши и выдержавши многие сражения с различным успехом. Не смотря на чудеса храбрости Французского Генерала Монье, он принудил его запереться в крепость Анкону, и осадил ее. В конце Сентября, — в ту минуту, когда он провел третий ров, откуда разорял город, несколько Австрийских гарнизонов пришли на подмогу мятежникам, и с тех пор Генерал Лейтенант Фрелих стал главным повелителем над всеми войсками, осаждающими Анкону.
В сих обстоятельствах храбрый Монье сделал главную вылазку; завладел на левой стороне первым редутом, напал на вторый, защищаемой самим Лаоцом; Французы устремились туда. В минуту Лаоц с своими солдатами бросается на лошади в редут, перескакивает ров и нападает на Французов. Его вид, его неустрашимость удивляет их: но, будучи скоро узнан, он получил смертельную рану. Оставленный своими воинами на поле сражения, он взят был Французами. Опасаясь остаться в их руках, он велел позвать прежнего своего друга Пино и просил его, чтоб он велел отвезти его в главную квартиру. Пино отказал ему в том, осыпал его упреками, и велел приколоть его Французским гренадерам.
Так кончилась жизнь Лаоца, который во всю эту кампанию не переставал показывать политические и военные качества истинного начальника партий. Первая его привязанность к Франции переменилась в сильную и закореневшую ненависть. На печати его вырезан был щит Императора и имя Лаоца с надписью: (смерть Французам).
6. Англия давала жалованье священнослужителям Вадоазских Реформатов и, по трактату с Савойским домом, позволила жителям Вадоазским иметь свободное исповедание их веры.
7. Предместье Мадона выжжено было Французами и вооруженными Вадоазцами. Четыреста Пиемонтских бунтовщиков потеряли жизнь во время действия, произведенного с тем намерением, чтобы вступить в город, на которой наложено потом 110000 ливров контрибуции. После сражения Карманьолы, бунтовщики разбиты были Французскою колонною, вытекшею из Кони, Город Мондови, место, в котором собирались все бунтовщики долины Танарской, и многие окружные деревни были разграблены и выжжены после двухдневного сражения. Сражение 23-го Мая было самое кровопролитное. Оно началось в 4 часа утра и продолжалось до 7 часов вечера. Предместья Брео, Пианделла, Валле и Каррассона; деревни Маргерита, Крава и Мороццо и многие аренды были разграблены и выжжены. Мондови защищали от десяти до двенадцати тысяч бунтовщиков: те, которые занимали крепость и не хотели сдаться, были изрублены. Священники и дворяне, найденные участниками в собраниях, были тотчас расстреляны. Бунтовщики, избежавшие смерти, удалились в Чеву, которою они завладели уже и в которой поставили главную свою квартиру.
Мондови и Чева находятся у подошвы гор и занимают самой вход в ущелины, чрез которые можно отступить или к Нице, или к Генуе. Пиемонтские крестьяне собирались под именем Христианского воинства.
Кроме сего, жители города и долины Онель, между Ницою и Генуею, восстали также против Французов; но Генерал Пуже напал 30-го Мая на мятежников и отнял назад Онель и все позиции. Мятежники, будучи совершенно разбиты, убежали к Диамо. После сего щастие войны было непостоянно в долине Онель.
8. Суворов написал к Королю Сардинскому, что как Имперские войска возвратили владения его на твердой земле, то он должен теперь соединиться с союзниками. В самом деле Французские каперы, находившиеся в пристанях Сардинских, были схвачены по повелению Е. С. В. и Французы подумали, что они ведут войну с Королем Сардинским. Консул Бонамико, которого Суворов послал в Калиари с депешами к сему Монарху, возвратился чрез Неаполь. Кажется достоверным и то, что Суворов в письме своем к Королю Сардинскому просил его возвратиться в Пиемонт, что было весьма неприятно двору Венскому. Это было первое напало несогласия, которое, возрастая, разрушило гармонию между двумя Императорскими дворами.

 


Назад

Вперед!
В начало раздела




© 2003-2024 Адъютант! При использовании представленных здесь материалов ссылка на источник обязательна.

Яндекс.Метрика Рейтинг@Mail.ru