Глава 6. Штурм Праги 24 октября 1794 г.
(Приготовление к приступу.) Между тем как Российские войска приготовляли все нужное для произведения в действо приступа, Граф Суворов приготовлял план и средства оного. На третий день пребывания своего в Кобылке он поехал со многими Генералами и Офицерами осматривать Прагские укрепления. За ним следовали 10 эскадронов Переяславских конных егерей, 6 эскадронов Ольвиопольских гусар и несколько сот Козаков.
Их встретили ужасным огнем с разных батарей, [83] который, однако ж, причинил мало вреда. Под Генералом Исленьевым убита лошадь.
Сопровождавшие Суворова войска нападали многократно на цепь неприятельских пикетов, прогоняли их к укреплениям и перебили около 50 человек. Поляки не смели сделать вылазки для воспрепятствования рекогносцированию. Генералы продолжали покойно свой путь, и заметивши все нужное, возвратились в лагерь без малейшего вреда.
Майор Бишевский, брат Генерал-Адъютанта, приежал в наш лагерь и просил Суворова, от имени Короля, чтобы он позволил раненому отправиться для излечения в Варшаву. Граф согласился на то, просил Бишевского засвидетельствовать Королю его высокопочитание, и назавтра сии два брата отправились под прикрытием в Варшаву.
В тот же день прибыл в лагерь другой Польский Майор Миллер, посланный от Революционного Совета с [84] Доктором, для пользования Костюшки, но ему было отказано, потому что сей Генерал был очень далеко, а так как дороги были опасны, то и надобно б им было дать хороший конвой, чего нельзя было сделать по тогдашним обстоятельствам; притом же Костюшка получил нужную; помощь и был на руках искусного Врача.
С сим Офицером был еще другой Доктор, который находился до сих пор в Варшаве пленником. Он был освобожден и послан для пользования Графа Валериана Зубова, к свите которого он прежде принадлежал. Сие предложение было принято с благодарностию.
Граф принял весьма хорошо Майора Миллера; он оставил его у себя обедать и, имея об нем хорошее мнение, или может быть желая ему внушить почтение к своим войскам, он позволил ему ходить по лагерю и дал ему для безопасности унтер-офицера. Миллер был поражен [85] деятельностию Русских и чрезвычайными приготовлениями к приступу. Когда он возвратился, то Граф сказал ему, что для него очень прискорбно, что Поляки сами ищут своей погибели тогда, когда могут сохранить свободу, согласившись сдаться, но что в противном случае им не будет никакой пощады.
Бывший тогда главным Начальником на место Макрановского, Генерал Заиончик, при отъезде Миллера из Варшавы вручил ему письмо к Суворову в рассуждении возвращения экипажа Костюшки. Тон сего письма был толь горд и неучтив, что Граф почел за нужное дать ему почувствовать неприличность оного ответом, написанным выражениями самыми сильными; он был следующий: «Безрассудные бунтовщики хотят устрашить Россию подлыми грубостями. Заиончик думает, что новое достоинство освобождает его от самых обыкновенных приличий и осмеливается равняться [86] с Графом Суворовым-Рымникским. Якобинская записка его возвращается. Здесь нет равенства и неистовой свободы, нет переговоров, кроме истинного раскаяния и просьбы о забвении прошедшего». Г. С. Р.
Майор Миллер возвратился назавтра в Варшаву и отдал записку. Заиончик прочитал ее в Революционном Совете, где она произвела сильное действие; многие Члены пред видели из сего урока, какая участь ожидала их минутное величие, и предчувствие их скоро сбылось.
Все меры были взяты к приступу и все было готово. Граф Суворов пополнил и утвердил план атаки, сделанный отчасти в Военном Совете; он роздал приказы всем полковым, баталионным, эскадронным и ротным Начальникам.
Граф запретил, чтобы никто не показывался перед Прагою, кроме посылаемых для [87] разведывания, и без его приказания не велено было посылать туда отрядов. По разным известиям он знал почти, сколь силен был гарнизон сего предместий и сколько было войска в передовых укреплениях, которые были крепче Варшавских и занимали столько пространства, что внутри их можно было удобно сражаться. Гарнизон состоял из 30,000 человек.
(План приступа.) План приступа содержал 16 статей следующего содержания:
1) Октября 22 дня, в 5 часов утра, должна была армия выступить от Кобылки к Праге тремя колоннами, идти тремя разными дорогами и стать лагерем около Праги.
2) Правому крылу быть под командою Генерал-Порутчика Дерфельдена; средине под начальством Генерал-Порутчика Потемкина, а левому крылу под командою Генерал-Порутчика Барона Ферзена.
3) В следующую ночь, немедленно по вступлении армии [88] в лагерь должно со всевозможною скоростию перед каждым корпусом построить батареи; из оных целый день палить по неприятельским батареям и стараться причинять им сколько возможно вреда. Цель оных батарей, чтобы ввести неприятеля в заблуждение, и уверить его, будто бы хотят начать формальную осаду; также чтобы Генералам, Офицерам и предводителям колонн дать время и случай еще осмотреть сборные места колонн и пункты приступа.
4) Начать штурме с 23 на 24 число семью колоннами: четырью на правой стороне, двумя в средине и одною на левом крыле, по берегу Вислы.
5) Перед всякою колонною идти 128 стрелкам и 272 человекам работников. Первые должны снимать неприятельские форпосты, не стреляя, защищать рабочих людей и, по приближении к валу, стрелять на нем неприятелей; а последние должны очищать дорогу и нести фашины, плетни и лестницы. [89]
————
 |
|
Приступ и взятие Праги, 24 Окт. 1794 года |
Приступ и взятие Праги, 24 Окт. 1794 года.
Изъяснение знаков.
А. Ретраншамент вокруг Праги, где под буквами B были батарея о 100 пушках.
С. Ямы в 3 ряда.
D.Переднее укрепленье.
Е. Польский резерв, пехота и конница.
F. Пушки, поставленные на берегу, из коих во время штурма производили жестокую пальбу.
G. Место, где неприятельская кавалерия была прогнана седьмою колонною и потонула в Висле.
Н. I. K. L. Батарея о 22, 16, 28 и 20 пушках, заложенные в 1-ю ночь.
М. Место для лагеря.
N. Сборное место для колонн.
O. Р. Q. R. Резервная конница, при коей во время штурма была артиллерия.
S. Пункты, где наши чрез рвы я ямы взошли на вал.
Т. U. V. W. Z. Козаки.
1 Олендри. 4. Застав 9. Тарговск. 10. Брудна. 11. Бялоленка.
————
Кроме сих работников было еще при каждом баталионе по 30 человек с минерными орудиями.
6) Первая колонна с правого крыла, пробившись через неприятельские укрепления на штыках р должна стараться тотчас отрезать сообщение и ретираду чрез мост.
7) Вторая и третия колонны, овладевши неприятельскими укреплениями и батареями, выстроятся в боевой порядок ка площади.
8) Четвертая колонна, преодолевши все трудности и взявши кавальеры, должна тотчас овладеть зверинцем.
9) Три последние колонны должны получасом позже учинить нападение, дабы неприятелю, который, по полученным известиям, гораздо сильнее на правой стороне, дать время перебраться на левую, и тем надежнее достигнуть своей цели.
Одной колонне особенно приказывается, идти на приступ через остров маленькой речки, и если ей можно будет [90] то послать от себя отряд влево по берегу Вислы, дабы помочь первой колонке отрезать неприятеля от моста.
10) Как скоро колонны войдут в Прагу и построятся, то тотчас должны броситься на неприятеля с саблями и штыками и истреблять его.
11) Резервы каждой колонны, состоящие из 2 баталионов и 2 эскадронов, и те, которые при пушках колонн должны идти строем во 150 шагах позади каждой колонны, построиться немедленно на валу первого ретраншамента и со своими работниками, сколько можно, очищать путь для конницы.
12) По завладении вторым ретраншаментом, все колонны должны идти по улицам Праги, и поражать штыками неприятеля, не останавливаясь за безделицами и не входя в домы; тогда резервы должны занять второй ретраншамент таким же образом, как и первой.
13) В то же время вся полевая артиллерия, состоящая из 86 пушек, займет внешний [91] ретраншамент, под прикрытием третьей части конницы; прочие две трети должны стоять в отдалении на обоих крылах.
14) Козаки должны стоять позади колонн на показанном им месте. Находящиеся между четвертою и пятою колоннами должны в начале приступа приближиться к ретраншаменту и кричать ура! а поставленные на берегу Вислы должны стоять цепью вокруг укреплений.
15) Действовать неустрашимо против вооруженных; но жителей, невооруженных и помилования просящих, щадить.
16) Как скоро все кончится, то сыскать удобное место для построения батарей, поставить на них полевую артиллерию и производить сильную пальбу по Варшаве.
(Войска выступают к Праге.) Вследствие сих распоряжений, армия выступила 22 Октября в назначенной час из Кобылки тремя колоннами к Праге, отстоявшей на 14 верст оттуда. Корпусы шли при барабанном бое и с распущенными [92] знаменами; они пришли в назначенное место в 10 часов утра и стали вокруг Праги так, чтоб пушки им не могли вредить
По приближении армии, неприятельские форпосты остались на своих местах; но Русские их опрокинули и причинили тем немалое смятение в укреплении.
Корпусы расположились лагерем, и Генералы, сделавши все нужные распоряжения, поехали после обеда осматривать место. Граф осмотрел ввечеру весь лагерь и проводил в нем всю ночь.
В полночь начали строить батареи перед корпусами. На них работали 2,000 человек под прикрытием 6 баталионов, и в 5 часов утра все было готово. Одна батарея с правого крыла была о 22 пушках, средняя о 16, а левая о 48.
На рассвете начали стрелять со всех батарей. С укреплений отвечали сильным огнем, который, однако ж, причинял мало вреда. Неприятели [93] пришли в чрезвычайное смятение от сих батарей, которых вчера и вида не было.
(Рекогносцирование.) Генералы, предводители колонн, и Офицеры поехали еще рекогносцировать. Они с примечанием осмотрели пункты, где колонны должны были сбираться и атаковать. Сии пункты показываемы были Подполковником Ивашевым и Инженерным Квартирмейстером Глуховым. Неприятель прилагал всевозможные старания, чтобы препятствовать сему рекогносцированию и высылал стрелков, которых, однако ж, два наших баталиона прогнали.
Граф Суворов сам ездил рекогносцировать с некоторыми особами из своей свиты, и сделал нужные прибавления к плану атаки. До начатия приступа пробыл он в деревне Белоленке, отстоящей на ружейной выстрел от лагеря.
(Распределение колонн.) В 3 часа по полуночи корпусы выступали в вышеозначенном порядке. Первая и вторая колонна находились под командою Генерал-Порутчика [94] Дерфельдена; под ним были Генерал-Майор Ласций, командовавший первою, и Полковник Князь Лобанов-Ростовской второю.
Генерал-Порутчик Потемкин предводительствовал центром, а под ним Генерал-Майоры Исленьев и Буксгевден командовали третиею и четвертою колоннами. Три колонны левого крыла находились под начальством Генерал-Порутчика Барона Ферзена, а под ним были Генералы Тормасов, Рахманов и Денисов. Вся кавалерия была под командою Генерал-Майора Шевича, а под ним Бригадиров Поливанова, Боровского, Шталя и Сабурова. Она была назначена для прикрытия артиллерии и защищения обеих крыл.
Первая колонна состояла из 2 Лифляндских егерских баталионов, и 3 Фанагорийских гренадерских баталионов; в резерве были: Тульской мушкетерской полк и 3 эскадрона Киевского конно-егерского полку.
Вторая: из 2 баталионов Белорусских егерей, [95] мушкетерского Абшеронского полку и … баталиона Низовского мушкетерского полку; в резерве были: второй баталион Низовских мушкетер, и 5 эскадронов спешенных драгун Кинбурyского полку.
Третия: из 2 баталионов Лифляндских егерей и 4 гренадерских, Херсонских баталионов; в резерве были: 1 баталион Смоленских мушкетер, 5 эскадронов Смоленских; спешенных драгун и 3 эскадрона Переяславских конных егерей.
Четвертая: из третьего, баталиона Белорусских, егерей, четвертого баталиона Лифляндских мушкетер и из мушкетерского Азовского полку; в резерве были: Невской мушкетерской полк, 5 эскадронов спешенных Смоленских драгун и 3 эскадрона. Ольвиопольских гусар.
Пятая: из 1 баталиона Екатеринославских егерей, из Курского мушкетерского полку, и гренадерского баталиона, составленного из разных рот; [96] в резерве были: 1 такой же сборной баталион, 1 баталион Новгородских мушкетер и 3 эскадрона Елисаветградского конноегерского полку.
Шестая: из 1 баталиона Екатеринославских егерей и 3 баталионов Сибирских гренадер; в резерве были: Днепровский мушкетерский полк и 3 эскадрона Ольвиопольских гусар.
Седьмая, наконец, состояла из 200 Черноморских Козаков, 2 баталионов Екатеринославских егерей и Козловского мушкетерского полку; в резерве были: угличской мушкетерской полк и 3 эскадрона Елисаветградских конных егерей.
Кавалерия на правом крыле состояла из 2 эскадронов конногерского Киевского полку, 4 эскадронов карабинер, двух Се[в]ерских и двух Софийских, и из 6 эскадронов Мариопольского легкоконного полку. Между пятою и четвертою колоннами, по причине большого интервала и для прикрытия артиллерии, стояли 7 эскадронов [97] Переяславского конноегерского полку и 5 эскадронов Александровского легкоконного полку. На правом крыле пятой колонны стояли 10 эскадронов Черниговских и Глуховских карабинер и 3 эскадрона Ольвиопольских гусар.
На левом крыле между шестою и седьмою колоннами было 4 эскадрона Елисаветградского конноегерского полку, 6 эскадронов Ахтырского легкоконного полку и 3 эскадрона Воронежскх гусар. Козаки занимали четыре главных пункта, на двух крылах, на берегу Вислы, в числе 350 и 630, и между четвертою и пятою колоннами в числе 425 и 750.
(Приступ к Праге.) Российские войска стояли в глубоком молчании, ожидая сигнала. Граф находился в Белоленке и приказал пустить paкету в 5 часов утра. Сейчас все пришло в движение, несмотря на темноту ночи. Суворов стал на возвышении, в версте от внешних неприятельских укреплений; оттуда он мог все обозревать. [98]
Две первые колонны и находившиеся в интервале резервы были подвержены сильному крестообразному огню с разных батарей, когда начали подводить к укреплениям. По них стреляли с батарей, на которые они шли с островков, находящихся на Висле, с Маримонта и даже из Варшавы, по флангам же производили картечную и ружейную пальбу. На ничто не могло их остановить; они устремились через ров и вал, и напали на конницу и на пехоту, которые стояли позади. Бригадир Поливанов приказал подкрепить сии колонны нескольким эскадронам конных егерей; они перешли рвы, напали на остаток неприятельской конницы и опрокинули ее. Пехота преследовала неприятеля до Вислы, ворвалась в предместие, гнала, его из улицы в улицу к мосту, отрезала их от оного, положила 2000 человек на месте и 2000 взяла в плен, между которыми было много Офицеров и два Генерала. Около 1000 человек, [99] хотевших спастись вплавь, потонуло в Висле.
Третья и четвертая колонны должны были взбираться на песчаной пригорок, где они встретили весьма много препятствий. Чтобы, легче было им идти по песку побросали они свои плетни и фашины, и переходили через волчьи ямы, выкопанные и шесть рядов, по лестницам, подавая друг другу руки.
Третья колонна овладела двумя крепкими отдельными бастионами и, не смотря на сильное сопротивление, ворвалась во внутренние укрепления; наипаче должна была она опасаться неприятельской кавалерии, которая делала движение и хотела напасть на нее с флангу. Генерал Исленьев приказал тотчас нескольким баталионам егерей выстроиться и ударить на нее в штыки; неприятель принужден был обратиться в бегство.
Четвертая колонна взяла кавальер, передовое укрепление, обнесенное стеною, и батареи, окруженные палисадником. Тотчас сии войска разделились и [100] сошли с обеих сторон в зверинец; они перескакивали через засеки и вал, взяли еще пять батарей и ударили на неприятеля с фрунту и с флангов. 2000 положено на месте, и Генерале Геслер с 20 Офицерами взят в плен.
В сем месте находился регулярной Жидовской полк. Их было до 500 человек, хорошо вооруженных, одетых так, что их нельзя было отличить ото прочих Польских войск. Очи защищались упорно, и были все до одного человека истреблены, кроме их Полковника Гирласко, который оставался в Варшаве.
В то время, когда сии войска приближалась к последнему внутреннему укреплению, взорвало на воздух магазейн с порохом и бомбами. Но сие нимало не остановило наших.
Пятая колонна восторжествовала над всеми препонами с удивительною быстротою; она овладела батареями ворвалась во внутренность, пошла прямо по [101] большой улице к мосту, и помогла пехоте первой колонны пресечь путь бегущим к Варшаве.
Седьмая колонна встретила весьма много препятствий. Она выступила гораздо ранее других колонн для того, чтобы обойти болота; она прошла через две деревни, построилась колонною, пришла к укреплению, находившемуся между прудом и рукавом Вислы; овладела тремя батареями и пошла вперед. Кавалерия, хотевшая воспрепятствовать в пути, была отрезана частию сей колонны; остальные были или побиты, или потоплены в Висле, при чем погибло около 1000 человек, и 500 взято в плен.
Как скоро колонны, овладев внешними укреплениями, пошли далее, резервы подвинулись на назначенные им места; скоро и артиллерия то же учинила, будучи поддерживаема резервною конницею, которая побрала много бежавших в плен.
До сих пор колонны сражались и отражали неприятеля [102] на пространстве, отделяющем внешние укрепления от внутренних, точно так, как бы на поле; но потом проникли они в укрепления самой Праги и начали ужасное кровопролитие по улицам и площадям, где кровь лилась ручьями. Самая ужасная сцена была: поражение нескольких тысяч на берегу Вислы у мосту; 3400 было взято в плен, прочие перебиты или потоплены в Висле, в виду жителей Варшавы, которые тщетно простирали к нам руки.
Столь великое число пленных, взятых на одном месте, в самом жарком и упорном сражении, доказывает умеренность и человеколюбие победителей. Сие происшествие и вообще все подробности сего достопамятного дня разрушают неосновательные исчисления низких людей; которые удваивая число убитых, хотят помрачить славу Российского Полководца, обвиняя его в излишней жестокости; и если б такие писатели, имеющие в виду самое гнусное намерение, и могли судить [103] здраво и беспристрастно, то увидели бы даже то, что Военачальник не всегда может удержать солдата в жару сражения, особенно на приступ, где всякой, закрыв глаза, не взирая на опасность, стремится на тысячи смертей, и тем более на приступе Прагском, где всякой шаг твердил Россиянам о измене, о убийстве братий их в Варшаве, в 1793 году.
Сколь плачевное зрелище для жителей Варшавских! Были пожары и уныние Праги, которые и им предвещали скорую напасть. Со всех сторон слышны были свист ядер, треск бомб и стоны умирающих. Унылый звон тревоги соединялся с громом артиллерии и усугублял ужасе в сердцах.
Одна бомба упала в залу Революционного Совета, где собрались все Члены, и, разорвавшись, убила Секретаря, который читал дело.
В Варшаве около тысячи человек обоего пола устремились к дому Английского Посланника с драгоценнейшим [104] имуществом для того, чтобы спастись, если войска войдут в город. Но жителям Праги не было спасения; Суворов, приказавши пресечь путь бегущим, сжег мост для того, чтобы предохранить Варшаву от кровопролития и разорения. Чрез несколько времени канонада начала утихать, а к полудню совсем замолкла.
В 9 часов утра, то есть после сражения, продолжавшегося 4 часа, приступ был окончан. В Истории мало примеров военных действий, столь смело предпринятых, столь искусно совершенных и имевших столь достопамятные последствия; потому что, утушивши в один день пламя мятежа, оно разрушило трон, который возбуждал столь частые беспокойства, и восставило повсеместную тишину.
Без сомнения, потребны были быстрота и неустрашимость Суворова, чтобы совершить сей роковый удар: должно было взять холодным оружием тройное укрепление, [105] защищаемое ужасною артиллериею, и 30,000 человек гарнизону, в виду столицы, которая полагала всю свою надежду на сию крепость, вверенную под защиту отборнейшего войска.
(Урон Поляков.) Поляки потеряли на месте урок сражения 13,000 человек, из коих третью часть составляло отборнейшее юношество Варшавское; более 2000 потонуло в Висле: число пленных было не менее: оно простиралось до 14,680 человек. Скоро после взятия Праги 8000 были освобождены; на другой день и остальные были отпущены.
Между пленными были, Генералы: Майен, Геслер и Крупицкий, 5 Полковников, 24 Штаб-Офицера и 413 Обер-Офицеров. Генералы Ясинский, Корсак, Квашневский и Грабовский были убиты. Через мост в Варшаву спаслось только 800 человек.
Ясинский, один из умнейших и лучших Польских артиллерийских Генералов, бывший Начальником Виленских конфедератов, накануне [106] приступа был в Варшаве, родных и сказал им, что если Русские победят, то он верно жив не будет. В самом деле, он был убит штыком, мужественно сражаясь на первом укреплении.
(Урон Российских войск.) Наши потеряли 580 человек убитыми, в числе коих было 8 Штаб-и Обер Офицеров; 960 человек ранено, из них 23 Штаб и Обер-Офицера. На приступе было 22,000 человек, 15000 пехоты и артиллерии, 4000 конницы и около 3000 Козаков.
Поляки, обманутые Российскими батареями, полагали, наверное, что начнут осаду. Сей обман тем более их утешал, что приближающаяся зима должна была принудить Русских снять осаду и отложить ее до будущего года. В ночь перед приступом привезли Поляки из Варшавы 36 пушек и оставили на том берегу Вислы только 30 пушек. Сии остальные пушки делали нашим более вреда, нежели бывшие на укреплениях. [107]
Взятая нами артиллерия состояла из 104 пушек и мортир, по большей части, большого калибру.
Когда все было кончено, Суворов поручил начальство Праги Генералу Буксгевдену, который занял ее с 6 баталионами, 10 эскадронами, 2 Козачьими полками и со всею полевою артиллериею, коей большая часть подставлена была у мосту, а остаток на берегу. Поставлена была гауптвахта в предместии, а вне укрепления расположены пикеты; остальные войска стояли около Праги и в укреплениях составляя полукружие, которое обоими концами примыкало к Висле.
Суворов сам расположился под кавальером, вне укреплений, недалеко от зверинца. К нему собрались Генералы и Офицеры. Начались взаимные поздравления, и Граф дал тут же обед, к которому пригласил Польских пленных Генералов. Пленным Офицерам возвращены сабли, и с ними обходились дружески. [108]
После обеда Суворов отдыхал на соломе, под солдатскою палаткою; а на ночь поставили ему на том же месте кибитку.
Он роздал приказания в рассуждении пленных и Польских раненых, из коих большая часть отпущены в Варшаву. Пополудни начали наши войска переносить пушки, оружия, палатки и прочие вещи, взятые, неприятеля, в назначенное место.
Сколько день был ужасен, столько ночь спокойна. Поутру только сделано несколько пушечных выстрелов из Варшавы; но наша артиллерия не отвечала.
|
