|
Глава 1
Вступление в службу Графа Суворова;
первая его кампания в Прусскую семилетнюю войну
Вступление в службу Суворова, 1742. — Он идет в поход против Пруссаков в чине Пример-Майора, и находится при Куннерсдорфском сражении и при взятии Берлина. — Он отряжен к легким войскам, под командою Генерала Берга. — Рейхенбахское сражение недалеко от Бреславля. — Берг послан с отрядом для преследования Пруссаков — Суворов овладел Ландсбергом. — Сражение при Штаргарде. — Суворов разбивает Курбиера. — Платен не может провезти в Колберг обоза с провиантом, почему он и Принце Евгений отступают в Саксонию. — Колберг сдается Румянцову. — Войска располагаются на зимних квартирах. — 1762. Перемирие и вскоре за оным мир. — Суворов отправлен в Петербург и пожалован Полковником.
С того временя, как начала существовать постоянная система политическая, История приобрела новое, более достойное поле для своих занятий: она старается отличить подвиги великих Мужей, имевших какое-либо влияние на благо отечества; особенно представляет нам Героев, знаменитых Военачальников и Полководцев, [2] испытанных в науке военной и в науке побеждать, — которая, кажется, собственно принадлежит Суворову. Слава сего чрезвычайного Мужа увлекает наше внимание к самым первым минутам его младенчества, ко прагу столь блистательного поприща.
Знатные люди обыкновенно записывают очень рано своих детей в какой-нибудь Гвардейской полк, так что лет в 15 они по старшинству получают чин Гвардии Офицера. Но Граф Суворов, назначенный своим родителем к статской службе, не воспользовался сим преимуществом и, склонивши наконец своего отца, должен был служить в самых нижних чинах.
(1742. Суворов записывается в службу солдатом. 1754. 1756) Он записался солдатом в Семеновской полк, был 2 года капралом, и не прежде как в 1749 году произведен унтер-офицером, а еще через два года сержантом. В сем чине был посылан курьером в Польшу и Германию, и выпущен в армию Порутчиком. Через несколько [3] времени пожалован Обер-Провиантмейстером, потом Генерал-Аудитор-Лейтенантом — и в чине Подполковника сделан Комендантом Мемельской крепости. Ни что так ясно не доказывает, сколь сильно действует природа во врожденных склонностях, как ревность Суворова в самых первых его должностях.
(1759. Первый поход Суворова.) Он служил в первую свою кампанию под начальством Князя Волконского и Генерал-Аншефа Графа Фермора, которые очень скоро его заметили, хотя он и не имел еще случая показать необыкновенных своих способностей. Но занимая место старшего Дежур-Майора, он оказал при Кунередорфском сражении и при взятии Берлина Тотлебеном расторопность, пылкость и решительность, которыми он после отличался, и которые с того времени заслужили ему доверенность Графа Фермора.
(1761. Первая его победа.) Он начале действовать в следующие годы, под начальством Генерала Берга, в [4] легких войсках, отряженных к Бреславлю для прикрытия отступления Русской армии. Он одержал первую свою победу в деревне Рейхенбах, неподалеку от Бреславля, над Генералом Кноблохом, которой напал на него с знатным отрядом Прусских войск. Особенно заслужило внимание искусное распоряжение артиллериею, посредством которой он зажег большой магазин с фуражом и взорвал несколько пороховых ящиков.
Едва сии легкие войска расположились в 7 верстах от неприятеля, между деревнями — большим и малым Вандерином — как Фридрих Великий решился атаковать Вальштетской монастырь, к которому им должно было идти; но Русские войска предупредили его, заняли на рассвете монастырь и его окрестности, расположились в нем и окопались, не смотря на карреи и на пальбу Прусаков, которые всеми силами старались им в том воспрепятствовать. [5]
(1761) Король приказал напасть
Финкенштейновым гусарам на Лаудона, который подвинулся с 30
эскадронами: здесь Прусаки одержали верх, взяли пленных, но и сами
потеряли немало людей. К вечеру неприятель расположил свой лагерь
верстах в 4 от Русских,и примыкая левым крылом к Вальштетскому
монастырю, и стеснил таким образом наши передовые войска. Суворов и
Текелли напали с сильным огнем на неприятельские пикеты, подвинулись и
заняли столько места, сколько им было нужно. На завтра по многим
стычкам они снова завладели монастырем, не смотря на защищавшую его
артиллерию; но чрез несколько дней Прусаки взяли его опять и оставили
в нем гарнизон.
При самом вступлении на театр войны Суворов сражался с армиею, которою Фридрих лично предводительствовал. Рассуждая о случайностях войны по неудачам сего Государя, он научался из особенного его [6] искусства поощрять, воспламенять свои войска, каким образом великий человеке может из самых обыкновенных вещей извлекать важные средства.
(1761. Прусской Король окружен Русскими.) Король занял прежнюю позицию и пошел потом к Швейдницу, где он, сверх обыкновения своего, сильно окопался. Австрийцы занимали Лигниц; по левую сторону расположились Русские, а Лаудонова армия, протянувшись от Русской, примыкала к Лигницу отделенным корпусом. Таким образом Король был совершенно окружен.
В таком невыгодном положении Фридрих должен был весьма опасаться сражения. Суворов напал с небольшим отрядом Краснощековых козаков на гусарской пикет, стоявший на пригорке. Прусаков было 100 человек, а Русских только 60. Суворов, будучи два раза отражен, овладел наконец высотою и рассыпал неприятеля. Тогда он приметил черных и желтых гусаров, которые [7] легко могли его опрокинуть, и не прежде, как через два часа получил в подкрепление два козачьих полка, из которых во всяком было обыкновенно от 5 до 600 человек. Когда смерклось, Прусаки вошли в лагерь; Русские овладели в ту же ночь местом и, не смотря на частые сшибки, удержали его.
В одно утро Суворов напал на черных и желтых гусар так близко от окопов, что легко мог видеть палатки главной Королевской квартиры, и с немалым уроном прогнал вышеупомянутых гусар.
(Обстоятельство, которое спасает Фридриха.) В нашу армию часто являлись Прусские переметчики. Один сержант, бежавший из Швейдницкого лагеря, уверял, что Прусская армия была снабжена провиантом и фуражом на три месяца. Подозревая ли хитрость Фридриха, или зная наверное, что Фельдмаршал Бутурлин по сему донесению отложит атаку, Суворов просил Генерала Берга удержать у себя сержанта. Но так как, дезертиров всегда отправляли в [8] главную квартиру, то Берг не захотел преступить сего в столь важном случае. Участь великих людей, так как участь других, зависит часто от такихе безделок, что Великий Фридрих обязан, может быть, своим спасением кротости Генерала Берга. В самом деле, догадка Суворова сбылась. Фельдмаршал оставил свое намерение и отступил за Лигниц, под предлогом недостатка в подножном корме. Лаудон столь же огорченный, как и Суворов, поневоле должен был занять прежнюю позицию.
В самое то же лето Граф Румянцев держал в блокаде Колберг. Чтобы освободить это место, Король отрядил Платена с 100 или 120 тысячами, и приказал ему идти из Силезии через Польшу и истреблять по дороге Русские магазины. Бригадир Черепов, попавшийся ему на дороге, мужественно защищался с 1000 человек против целого корпуса около двух часов, но наконец принужден [9] был уступить превосходной силе. Он взят в плен с остальными 800 и отправлен в Кистрине.
(1761. Русские форсированными маршами спасают Познанские магазины.) Между тем Фельдмаршал Бутурлин приказал легким войскам учинить фальшивой отступной марш, чрез что было потеряно двое суток, и наши на третий только день догнали Генерала Платена. Суворов был в авангарде под начальством Генерала Берга; сим форсированным маршем он отрезал Платена и спас все большие Познанские магазины. После сего надлежало его беспокоить и задерживать на пути к Колбергу; Берг произвел это столь удачно, что принудил Шатена поворотить к Померании по левому берегу Варты. Русские держались правого берега, и всеми способами старались препятствовать неприятелю в походе.
Тогда-то Суворов, имея при себе 100 козаков Дуроверова полку, сделал первый опыт тех удивительных переходов, которые ему впоследствии были [10] столь обыкновенны.
(1761. Граф Суворов занимает город Лансберг.) Переправившись вплавь через Нецу в Дризене, он сделал в ночь слишком 40 верст и поспел в Ландсберге, что на Варте. Едва успев придти, отбил бревнами ворота и ворвался в город, захватил в плен два гусарские отряда, и сжег половину моста через Варту. Платен, пришедши, навел понтоны и переправил на судах Арнимской гренадерской баталион; потом отправился из Ландсберга в Колберг через Регенсвальде. Суворове, которому предписано было беспокоить его на походе, отправился за ним вслед с 3 гусарскими и 7 козачьими полками; вышедши из одного густого лесу, он напал на его правой фланг и взял около 200 человеке пленными. Он беспрестанно чинил небольшие стычки и нападения до самой реки Реги, где он нашел Князя Волконского, посланного из Силезии от главной армии, которой, делая переходы еще более Платеновых, достиг через Аренсвальд протиивулежащего берега. И тот и [11] другой шли к Колбергу; но Суворов, слишком отдалившись от главного корпуса, присоединился к Генералу Бергу в ІІІтаргарде.
Майор Велич, прикрывавший небольшой Русской магазин в Керлине с несколькими стами человек, был атакован столь великим числом неприятелей, что по упорной и мужественной защите должен был сдаться. Генерале Платен, уважая его храбрость, принял его весьма ласково, поступил очень хорошо со всеми пленными; но он не мог воспрепятствовать Князю Долгорукову соединиться с Графом Румянцевым, которому поручена была блокада Колберга. Хотя Фельдмаршал Бутурлин много раз приказывал ему отступить от города и стать на зимние квартиры, по причине глубокой осени; однако ж Румянцов, получивший сильные подкрепления, остался в прежней позиции. Причина, конечно, делала позволительным это ослушание, — ибо Фридрих принужден был чрез сие [12] отрядить еще третий корпус под начальством Генерала Шенкендорфа.
16-го Октября Прусаки протянулись разными отделениями от Штаргарда на 35 версте. Подполковник Текелли стоял противе одного из отрядов с несколькими эскадронами гусар и козаков. Полковник Медем присоединился к нему с одним эскадроном Тверского драгунского полку; Суворову поручена была атака.
(1761. Победа Суворова над Прусаками; он подвергается большим опасностям. Октябрь.) Перед рассветом козаки ворвались в деревню, занятую пехотою, и овладели оною. Пруской отряд стоял недалеко оттуда на ровном месте Суворов вышел скрытою дорогою из лесу, и, не смотря на сильной неприятельской огонь, как скоро только успели состроиться, Полковник Медем врубился с своим эскадроном в Пруской баталион, между тем легкие наши войска теснили его левой фланг и гнали в болото, в котором сам Суворов увяз было с лошадью и с великим трудом выбрался. По жарком [13] сопротивлении все было или побито, или взято в плен. Генерал Берге, подоспев к концу сражения, повел все войска к Штаргарду, а Суворова оставил с ариергардом; ему всегда поручали пункт самой ближайший к неприятелю.
Вскоре после сего приметил он на высотах несколько Прусских партий, которые к нему приближались; у него было очень мало людей, однако ж он решился атаковать драгунов с обоих флангов, прогнал их, овладел двумя пушками и взял человеке двадцать в плене будучи после окружен неприятелем, он должен был пробиваться с пленными, оставя пушки. Вдруг Текелли, которой еще не ушел, подоспел к нему на помощь с несколькими эскадронами гусар и с 3 козачьими полками. Сражение возобновившись продолжалось еще с час, и Прусаки потеряли в сей день около 1000 человеке убитыми и пленными; в числе последних находился [14] предводительствовавший ими Майор Подшарли.
Число неприятелей, окопавшихся под Колбергом, простиралось до 35000 человек. Хотя в городе было запасено очень много провианту и фуражу, однако ж он так долго содержался в блокаде, что скоро должен был оказаться во всем недостаток. По сему Генерале Платен отправился в конце Октября с 12000 человеке в Штетин за провиантом, оставя 3000 в Трепшау под командою Генерала Кноблоха. Берг с своей стороны отправил для воспрепятствования ему в пути Полковника Щетнева с одним гусарским и одним козачьим полками.
Корпусе Румянцова с войсками, проведенными Долгорукоаым, столь же усилился, как и неприятельской, форпосты делали взаимные нападения, брали друг у друга редуты, батареи, но без важных последствий.
Платен и Берг встретились по сю сторону Реги. Русские опрокинули на всем скаку [15] Прусской фланге; но гнавшись за ними версты через две, заехали в болотистое место, из которого с трудом вышли; драгуны и гусары преследовали их; однако ж, выбравшись на другую сторону болота, наши вдруг повернулись, вогнали в него неприятеля и побрали у него много народу.
Главной наш корпус был еще довольно далеко от того берега Реги; Финкенштейнов драгунской полке нашел в 400 шагах, влево от деревни, удобную переправу, перешел и расположился по сю сторону реки. Армии разделялись небольшим пригорком. Первой Прусской эскадрон стоял против нас. Суворов, обошедши узкою дорогою, напал на него с обнаженными саблями; эскадрон учинил по нем залп из карабинов; сражение сделалось очень жарко; наконец Прусаки были опрокинуты, не смотря на огонь, производимый по нас некоторыми баталионами с той стороны реки. Между тем Русской корпусе приближался; но при [16] наступлении ночи Прусаки вступили в свой лагерь.
(1761. Суворов в главной квартире Генерала Графа Фермора; он сбивается с дороги.) Суворов отправился к Графу Фермору, стоявшему недалеко от Аренсвальда, чтобы наслаждаться с ним, как c другом, первыми своими успехами. Многие знаменитые Полководцы соединяли любовь с войною; но Суворов представлял нам всегда вместе дружбу и славу. Фермор, в знак своей к нему привязанности, дал ему подкрепление, которое он просил — а должность их разлучила.
Для некоторых людей самое незначащее обстоятельство делается важным, особенным. Суворова застигла на дороге ужасная гроза в самом густом лесу; он потерял проводника, остался с двумя козаками и чуть было не заехал поутру в неприятельской стан, расположенный в 20 верстах от Голнау. Хотя он видел всю опасность, в которой находился, однако ж не пропустил сего случая и обозрел местоположение, — что было ему очень [17] полезно в последствии; возвращаясь по той же дороге, он нашел свой корпус, которой отстоял от Прусского только на 4 версты.
Едва успел он только переменить белье, как уж должен был стать в боевой порядок. Князь Волконский приближался с 2 кирасирскими полками; Генерал Фермор отрядил Графа Панина с з баталионами, и сам за ними следовал для прикрытия.
 |
| Взятие Голнау |
(1761. Новые победы Суворова над авангардом Платена. Ноябрь.) Около полудни, Полковник де ла Мотт-Курбиер, предводительствовавший авангардом Платена, стал на равнине, которая от проливных дождей сделалась топкою как болото. Корпус его состоял из 2 баталионов пехоты и из 10 эскадронов гусар и Босняков. Они опрокинули сперва Русских гусар и взяли в плен Подполковника Фукера. Шесть эскадронов конных гренадеров следовали за гусарами; Суворов догнал их, выстроил линию и, не смотря на беспрестанную картечную пальбу, напал [18] на каррей, построенный Курбиером. Орудия Прусаков слабо действовали, потому что большею частию замокли; неприятеля скоро окружили и принудили сдаться.
Суворов, не теряя ни одной минуты, собрал своих гусар, прибавил к ним несколько козаков, стремительно напал, на неприятельскую конницу, и взял более 800 человеке в плен, между которыми находилось 40 Офицеров и предводитель Боснякове. Фукер при сем случае получил свободу; но козаки, не узнав его, дали ему несколько ран. Суворов побрал также в полон большею часть фуражирующих драгун, которые шли в 2 верстах перед Платеновым корпусом. Наши гусары при сем деле много претерпели, но гренадеры потеряли только 50 человеке.
ІІлатен вдруг сделал оборот и пошел через лес к Голнау, прошел через сей город, оставя в нем немного пехоты, и расположился по другую сторону. С самого [19] рассвета Русские начали стрелять в ворота, которые были крепко завалены изнутри. Суворов подошел к ним под сильным пушечным и ружейным огнем с 7 гренадерскими и а мушкетерскими баталионами; под ним убили лошадь, и он был несколько времени пеш. Порутчик Таубрин приметил, что калитка была приперта только штыком, и оторвал его. Гренадеры ворвались чрез нее в город, изрубили гарнизон и преследовали бегущих даже по ту сторону моста в виду Прусского стана. Суворов хотел было идти далее, но ему кричали, чтоб он воротился назад; при нем оставался один Таубрин, как вдруг в ногу попала картеча с Прусской батареи. По щастию, рана была неопасна; Суворов сам ее примачивал вином, пока привели Лекаря. Не имея намерения занять города так близко от неприятеля, он велел ударить отбой и возвратился с войском на прежнее место. [20]
Генерал Берг, не вступая в Штаргард, где обыкновенно была его главная квартира, пошел к Трептау, в котором Румянцов держал Кноблоха с 3000 резервного войска в блокаде — и приближением своим понудил Прусского Генерала сдаться; Полковник Медем отправился за болезнию к Висле, и Суворов принял начальство над его Тверским полком.
Платен со своей стороны пошел чрез Дамм к Штетину. Остальные Колбергские войска выслали сильные обсервационные отряды, на которые Берг решился вскоре напасть. Суворов, которому поручено было начальства над второю колонною, пошел прямо в Нейгартен: там в ближней деревне стояли два неприятельские баталиона с остатком Поменских драгун; он напал на них, прорубился сквозь драгун, ударил на баталион Принца Фердинанда, перебил у него много людей и взял более 100 человек пленными. Прусаки [21] так сильно стреляли из домов, что наши принуждены были бить сбор и, отошедши, стать на возвышении. Под Суворовым еще убили лошадь; он потерял со своей стороны довольно людей, но особливо сожалел о храбром Майоре Ердмане. Он опасался, чтобы Офицер и 30 драгун Тверского полку, которых он послал фуражировать около Регенсвальда, не попались неприятелю; но они скоро к нему явились: Прусаки точно их отрезали, но храбрый Офицер пробился, потеряв только 6 человек, и привел несколько пленных.
В конце Ноября настала стужа самая жестокая: все дороги были устланы телами замерзших Прусаков. На них остались холстинные исподние платья и мундиры, изорванные от больших переходов. Русские напротив того были тепло одеты, и привыкши к холодному климату, теряли гораздо менее людей.
Русские войска ожидали возвращения Платенова, который [22] появился наконец с большим транспортом провианта и фуража; но он шел целым корпусом, так что его никак нельзя было атаковать; и наши пошли подле него стороною, с тем чтобы по крайней мере беспокоить его на дороге. Таким образом обе армии подвигались к Колбергу. Суворов стал на левом крыле корпуса Графа Румянцова с своими драгунами и гренадерами. Платен занял ближнюю высоту; и когда Русская конница смешалась по причине холода, то он велел открыть по ее флангу сильный огонь, с тем чтобы принудить гренадеров подвинуться назад: однако ж они стояли твердо возле драгун, которые не тронулись с места.
Фрунт наших войск закрывался глубоким натуральным рвом, занесенным снегом; нам нельзя было ни самим атаковать, ни быть атакованными. По ту сторону рва Подполковник Штакельберг держался в редуте с 4 [23] гренадерскими ротами. Три Прусских баталиона напали на него, и были отражены; но на их место пришли еще три баталиона, которые подходили двумя линеями, взлезли на вал, и взяв Штакельберга с гренадерами и 2 пушками, оставили редут.
Платен, не могши никак провести своего обоза в Колберг, отступил ночью к Трептау со всеми своими войсками, и претерпел еще немалой урон от стужи. Одни только 2 Шенкендорфовы баталиона, занимавшие форпосты, потеряли 600 человек.
Колбергской Комендант, Полковник фон дере Гейде, терпел такой недостаток в съестных припасах, что отказал в них Принцу Евгению, который отошел к Платену, и под городом не было тогда ни одного Прусского солдата. Из 35000 у Платена осталось только 10,000, которых он повел на зимние квартиры.
Русской легкой корпус преследовал неприятеля: Суворов напал на ариергард; но поелику место было болотистое, которое [24] еще не совсем замерзло, так что неприятельскую пехоту сдерживало, а лошади проваливались; то он оставил это покушение, потеряв очень мало людей. Таким образом во всю дорогу были беспрестанные стычки, но не происходило ничего важного. Берг бросил несколько гранат в Штаргард в ту ночь, когда Платен хотел выступить, но не причинил ему никакого вреда, ибо Декабря Полковник фоне дер Гейде сдал городе Графу Румянцеву, и тем кончилась кампания сего года.
Граф Румянцов остался с легкими войсками в Померании, а Граф Фермор стал с прочими войсками на зимние квартиры по Висле.
(1762. Перемирие, Марта 1762. Мир между Россиею и Пруссиею в Мае.)18-го Марта Князь Волконский заключил с Штетинским Губернатором, Герцогом Баварским, перемирие, за которым Мая 5-го воспоследовал мир между Россиею и Пруссиею.
Тогда Генералы могли видеться, и Герцог принял в Штетине Генерала Берга с Офицерами весьма ласково и устиво; [25] он показывал ему всю крепость, внешние работы, и оказал все уважение, должное человеку столь отличных дарований. В военной службе неприятели лучшие судьи, — и здесь обе армии должны были друг другу удивляться.
Когда Полковник Медем явился к своему полку, Суворову поручили начальство Архангелогородского драгунского. Граф Румянцов при главном производстве представил его к, повышению, выхваляя отличные его способности к кавалерийской службе, хотя его гений обнимал равно все роды военного искусства. Неизвестно, почему Императрица, которая всегда старалась распределять людей по их склонностям, пожаловала Суворова Полковником от инфантерии; но Она присоединяла к тому особенную нежность, которою обыкновенно украшала все свои милости. Граф Панин послал Суворова с известием о выступлении из Пруссии Российских войск, препроводя при том особенное [26] одобрение — и этот чине был ему как бы наградой за приятную весть. Если он в сей кампании отличился из тысячи других, то и признательность Императрицы была соразмерна его заслугам.
|
