|
Кампания 1829 года
Глава III
Обозрение зимних военных действий в европейской Турции.
[24] В течение зимы войска русские, за Дунаем расположенные, часто были тревожимы неприятельскими партиями, посылаемыми для фуражировок или для нападения на отдельные посты наши. Последним должно было находиться в беспрерывной бдительности. Не ограничиваясь мерами оборонительными, начальники сих постов, в свою очередь, предпринимали поиски против турецких отрядов, бродивших в окрестных местах, и старались предупредить их замыслы.
Предпринятый с таким намерением двумя батальонами пехоты поиск в окрестности селений Ушенли и Базарджика исполнен был с желаемым успехом. [25]
Подполковник Патон с 1-м батальоном командуемого им 35-го егерского полка и 50 казаками выступил 11-го января из Ушенли к д. Еникиой. На пути своем близ д. Омуркиой, встретил он около 1500 всадников отборной неприятельской конницы, намеревавшейся, как после узнали от пленных, напасть на Ушенли. Турки окружили отряд наш, но батальон, построившись в каре, опрокинул и принудил их к отступлению штыками после упорного дела, продолжавшегося около трех часов1.
Урон наш в деле при Омуркиой простирался до 13 человек убитыми и 49 ранеными; в числе последних был гвардейского генерального штаба подпоручик Искритский, находившийся при авангарде отряда. Тяжело раненый пулею в [26] ногу, он оставался при каре и продолжал поощрять людей к твердому сопротивлению. Золотая шпага с надписью: «За храбрость» была наградой мужеству, оказанному Искритским в сем деле2.
По рассеянию турок отряд возвратился в Ушенли.
В то же время полковник Быков с батальоном командуемого им 36-го егерского полка и 50 казаками, достигнув 11-го января деревни Кующук, в 35 верстах от Базарджика, по слабом сопротивлении жителей занял ее без всякой потери; но узнав, что в с. Екизчи находится сильный неприятельский отряд под начальством паши, ограничил свой поиск истреблением селений Кующук, Челебикиой, Кирапамент и Денаклер, служивших убежищем для турок при нападениях на наши форпосты.
В оба поиска захвачено в плен три турка и 100 штук рогатого скота. Неприятель заплатил немаловажной потерей убитыми и ранеными за понесенный нами урон.
Вскоре получено было известие, что турки предполагают выслать из Шумлы значительный [27] отряд в с. Екизчи и Ахоюну, близ Арнаут-Лара, желая запастись там хлебом, сухарями и фуражом, и по направлению к Силистрии набирать рекрутов; при чем намеревались действовать сим отрядом на линию наших сообщений.
Большие, изобильные селения, лежащие в лесах и ущельях между Шумлою, Базарджиком и Силистрией, могли способствовать такому намерению неприятеля, доставляя ему помещение и продовольствие выгоднейшее, нежели в разоренных местах около Шумлы и в селах по правую сторону Камчика, где не оставалось уже никаких средств и продовольствия.
Для уничтожения сего замысла неприятеля генерал-лейтенант Ридигер отрядил в с. Екизчи партию казаков для наблюдения за турками, редут при Ушенли приказал улучшить и поставить туда две роты пехоты, а редут, вновь построенный при Малой Чумурлу занять казаками. Сими распоряжениями предупреждено намерение неприятеля занять сказанные селения.
В то же почти время и со стороны Правод произведен был поиск. Генерал-майор Куприянов, выступив из Правод 12-го января с 20 и 32 егерскими полками, двумя артиллерийскими орудиями и 75 казаками, и пройдя селения Керовно и Ровно [28], в 11 часов ночи прибыл к с. Нино. В мертвой тишине окружил он селение, взял в плен 8 человек из числа бывших там турок и отбил у неприятеля, кроме оружия, 180 штук разного скота. Вязкая грязь и гористое местоположение, усталость людей и лошадей не позволяли идти далее, и отряд, по сожжении с. Нино, возвратился в Праводы3.
26-го января генерал-майор Куприянов, снова выступив из Правод, овладел с. Асанбели, рассеял находившихся там турок и отбил 200 штук рогатого скота, а на обратном пути разбил преследовавший его неприятельский отряд. 31-го января Куприянов направил поиски свои к с. Марковчи для очищения его от неприятельского отряда, там расположившегося. Здесь неприятель потерял 20 человек убитыми, а начальник турецкого отряда, аян паша Ходжи-Мегмет, взят в плен. В селении найден большой запас сухарей и ячменя.
Того же числа турки сделали вылазку из кр. Журжи, в числе 3 тысяч человек, но быв встречены казачьими полками, возвратились частью в [29] Журжу, а частью, по льду, в Рущук. Неприятель вскоре опять покушался возобновить нападения свои из Журжи на посты наши, но снова был отбит и принужден возвратиться в крепость.
Граф Ланжерон, для обеспечения Валахии находя необходимым овладеть крепостями Кале и Турно, поручил исполнение сего предприятия генерал-майору Малиновскому. Чрезвычайная непогода, глубокий снег и сильный лед, непрерывно шедший по Дунаю, благоприятствовали отважному замыслу. Решившись атаковать сперва крепость Кале, покорение коей могло помочь и взятию Турно, генерал-майоры Малиновский и Герман, с 7-ю батальонами пехоты полков Шлиссельбургского и Ладожского, 9 и 10 егерских, 4-мя эскадронами Московского драгунского полка, 100 казаков и 20-ю орудиями, подступили до рассвета 13-го января к стенам крепости, не быв открыты неприятелем. Генерал Малиновский тремя колоннами, из коих правою командовал полковник Осипов, левою подполковник Чайковский, а среднею майор Селецкий, опустился в ров, приказав в то же время подполковнику Вышковскому с 9-м егерским полком атаковать укрепленные предместья Турно. Войска наши с помощью лестниц и ружей, втыкаемых в вал штыками, мгновенно, со всех [30] сторон, вторглись в крепость чрез амбразуры, не смотря на отчаянное сопротивление подоспевшего неприятеля. С ожесточением продолжали турки защищаться в домах: более 300 человек погибло от штыков наших, а двухбунчужный паша Ибрагим Топчи-паша, многие турецкие офицеры и 360 неприятельских солдат, скрывшихся в мечети, сдались военнопленными. 6 знамен, 34 орудия и множество снарядов достались победителям.
Чапан-Оглу, желая подать помощь Кале, посылал из Никополя несколько судов, но они были отбиты.
В то же время командир 9-го егерского полка подполковник Вышковский овладел предместьями Турно и предал их пламени по упорном сопротивлении турок, частью перебитых, частью спасшихся в крепости. Под вечер 300 человек конницы сделали из неё вылазку, но были опрокинуты Московским драгунским полком, отбившим еще одно неприятельское знамя.
Войска наши, овладевшие штурмом крепостью Кале, говорит граф Витгенштейн в донесении своем Государю Императору4, оказали при сем случае новые опыты безусловной отважности. [31]
Но не одни воины отличили себя при взятии Кале. Священник 10-го егерского полка, Хоцевич, желая подать собою пример воинам, следовал до самых укреплений впереди идущего на штурм батальона, с крестом в руках. Внушая повиновение и мужество, наставлениями и собственным примером, неустрашимый пастырь одушевлял воинов. Отважное вторжение удальцов наших во внутренность крепости дозволило ему возвратиться к священным обязанностям сана своего и подать христианское утешение изувеченным и умирающим.
За покорение кр. Кале генерал-майор Малиновский награжден орденом Св. Георгия 3-й степени, а командир Шлиссельбургского пехотного полка подполковник Чайковский тем же орденом 4-й степени5.
Граф Ланжерон, прибыв под Турно 26 января, нашел крепость сию, по распоряжению генерал-адъютанта барона Гейсмара окруженную редутами столь благоразумно и основательно расположенными, что всякое сообщение её с правым берегом Дуная было совершенно пресечено. Весь отряд Гейсмара единогласно испрашивал позволения идти на приступ; но, уверенный в возможности [32] покорить крепость без всякой потери, граф Ланжерон удержал пылкий порыв воинов. Действительно, Турно взяли без кровопролития. Начальствовавший в крепости Ахмет-Ага 30-го января сдал ее на капитуляцию с 4 знаменами и 44 орудиями.
Успех сей граф Ланжерон справедливо приписал деятельным и искусным мерам барона Гейсмара6.
Покорение Турно было тем важнее, что крепость сия, доставляя нам твердую опору на Дунае, обеспечивала спокойствие западной Валахии. В сем соображении граф Ланжерон приказал, срыв укрепления Кале и оставя только полигон, обращенный к Никополю, двадцатью турецкими орудиями усилить оборону крепости Турно, а остальные 20, большого калибра, отправить для вооружения Калафата.
Граф Ланжерон нарочно приезжал в Кале благодарить Шлиссельбургский и Ладожский полки за подвиг их при взятии его. Вместе с тем он предлагал сменить полки сии другими, но они единодушно просили графа оставить их в Кале. «Взяв сами крепость, - говорили храбрые воины, - сами и защищать ее желаем». [33]
Вскоре после покорения Турно оружие русское увенчалось новым успехом: предначертание Государя Императора сжечь неприятельскую флотилию, зимовавшую при Никополе, в устье реки Осмы, отлично исполнено было охотниками 9-го егерского и Шлиссельбургского полков, в числе 120 человек, под командою майора Степанова7.
Распоряжение в сём случае предоставлено было начальствовавшему отрядом в крепостях Турно и Кале, генерал-майору Малиновскому. Охотники означенных полков, переправясь по льду чрез Дунай, напали одновременно и на флотилию, и на вновь строившуюся для прикрытия её береговую батарею. Из 30-ти неприятельских судов 29-ть совершенно были сожжены нашими охотниками с полным такелажем и запасом сухарей. Одно крепостное орудие, поставленное на означенной батарее, по невозможности увезти его, брошено было в Дунай. При сем до 30-ти турок положено на месте, а 20 булгар, работавших на батарее, взято в плен. Единственный выстрел гранатой, сделанный турками по охотникам, оторвал одному рядовому руку, а другого легко контузил. [34]
За подвиг сей майор Степанов награжден орденом Св. Георгия 4-го класса8.
В таком положении находились дела в Европейской Турции до прибытия к действующей армии русской нового главнокомандующего.
Примечания
1. Нельзя умолчать о храбрости и присутствии духа, показанным в сём деле рядовым Люзнюком. Находясь в стрелках, раненный в ногу, он не оставлял рядов. Истратив все патроны, он пошел для получения новых, но заметив конного турка, намеревавшегося отрезать его, он собрал рассыпанный в суме порох, поднял с земли пулю, зарядил ею ружье, метким выстрелом поразил противника своего, лихого наездника. Другой рядовой того же полка получил рану в щеку навылет, одолевая нестерпимую боль, он не хотел оставить фронта и продолжал сражаться до окончания дела. Знаки отличия военного ордена, пожалованные главнокомандующим, были наградою храбрым солдатам, вместе с тем произведены они по Высочайшему повелению в унтер-офицеры.
2. Приказ по армии 11 февраля 1829 года, №80.
3. Рапорт графа Витгенштейна государю императору 31-го января 1829 года.
4. Рапорт графа Витгенштейна 6 февраля 1829 года.
5. Приказ по армии 14 марта 1829 года, №173.
6. Рапорт генерала Ланжерона главнокомандующему от 31 января 1829 года, №521.
7. Рапорт генерала Витгенштейна государю императору от 12 февраля 1829 года, №330.
8. Из дел, хранящихся в департаменте Генерального Штаба.
|
