: Материалы  : Библиотека : Суворов : Кавалергарды :

Адъютант!

: Военнопленные 1812-15 : Сыск : Курьер : Форум

Лукьянович Н.А.

Описание Турецкой войны
1828 и 1829 годов

Часть первая

Публикуется по изданию: Лукьянович Н.А. Описание Турецкой войны 1828 и 1829 годов. Санкт-Петербург. 1844.


Глава ХV. Действия под Шумлой в августе 1828 года.


Затруднительное положение нашей армии. Омер-Врионе у Эски-Стамбула. Ночное нападение турок. Генерал Вреде. Нападение неприятеля на оба наши фланга и селение Мараш. Граф Витгенштейн сосредоточивает силы. Движение Турецкого отряда к Чалыкаваку. Экспедиция в Маковщину. Истребление отряда майора Шатова. Следствия сосредоточения нашей армии. Движение турок за Балканами. Прибытие в Шумлу помощи. Безуспешное нападение турок и важные следствия его.

[336] Экспедиция Ридигера августа 3-го доказала, как опасно было с малым отрядом рекогносцировать даже и отдельный отрог Малых Балкан около Шумлы. Положение войск наших становилось затруднительно. Ни в одном месте не имели мы достаточных сил и не могли действовать с полною уверенностью в успехе. Необходимость [337] сохранить принятое положение, хотя тягостное для несоразмерных сил, заставляло однако предпринимать экспедиции, которые истощали войска, без того ослабленные отделением части их под Варну и потерями, а всего более болезнями, но приносили пользу, поддерживая уверенность визиря в намерении нашем овладеть Шумлой1.
Из-за Балкан стекались турки под начальством арнаута Омер-паши (Врионе). Августа 6-го с частью албанцев подошел он к Эски-Стамбулу, но видя невозможность с одним передовым отрядом пробраться по сей дороге в Шумлу, остановился в ущельях против Эски-Стамбула, в местечке Бугаз-Денир-Киое. С ним было только 300 человек конницы. Следовавшая за тем пехота получила приказание свернуть влево и пробираться горами и лесами в Шумлу, а конница присоединиться к нему. За неприятелем тянулся многочисленный транспорт на верблюдах и лошаках. Намерение Омер-паши Врионе было проникнуть в Шумлу, но он должен был ожидать удобного случая, который вскоре представился2. [338]

Видя бездействие нашей армии, Гуссейн-паша решился сделать нападение ночью - явление едва ли не беспримерное в истории военных дел с турками. Августа 14-го, за час до рассвета, неприятель атаковал оба фланга нашей позиции. Атака правого крыла под предводительством Галиль-паши и Карадженема произведена была 6000 регулярной пехоты и 1000 иррегулярной конницы. Благоприятствуемым шумом сильного ветра турки успели подойти неприметно к редуту № 5-го, находившемуся на самой оконечности правого нашего фланга и овладели им почти без выстрела. Нападение было так внезапно, что почти весь гарнизон редута, состоявший из 264-х человек, с бригадным командиром генерал-майором Вреде, лишился жизни. Только артиллерийский подполковник Вейде, за минуту перед нападением вышедший из редута, был ранен, но и он умер от раны. Шесть [339] орудий, находившихся в редуте, были добычею неприятеля. Он выкатил их из редута и начал действовать вдоль нашей линии. Тревога началась общая. Полковник Липранди, назначенный к выступлению с полком пехоты, 4-мя орудиями и 600-ми казаков через Смедово в Чалыкавак для поиска и уничтожения там неприятельского укрепления, был остановлен.
Турецкая конница, подкрепляемая регулярною пехотою и 8-ю конными орудиями, атаковала следующий редут, пока другой конный отряд старался обойти наш правый фланг. Движение его было отбито казаками, подкрепленными конноегерской дивизией. Отражение неприятеля на другом редуте стоило больших усилий. Генерал Рудзевич, покровительствуемый сильным огнем соседственных редутов, безуспешно водил несколько раз в атаку на редут № 5-го бывшие у него слабые остатки 15-го и 16-го егерских полков и батальон Тамбовского пехотного полка. Прибытие конноартиллерийской батареи и личное присутствие начальника главного штаба армии, генерал-адъютанта Киселева, в продолжение всего дела бывшего в перекрестном огне, наблюдавшего неприятеля и делавшего свои распоряжения, решили битву. Турки обратились в бегство и скрылись за стенами Шумлы. Но они успели [340] увезти взятые в редуте шесть пушек. Редут был оставлен турками около двух часов пополудни. Обратное занятие его было тем особенно важно, что пересекало прямое сообщение крепости с Силистрийскою дорогой и утверждало наш правый фланг.
Нападение турков было с их стороны только средством отвлечь наше внимание от другого предприятия. Они хотели подавить превосходством сил принца Евгения при Мараше3, где он имел восемь батальонов 18-й дивизии и шесть эскадронов гусар, всего до 3800 человек, и потом устремиться на генерала Ридигера, который, принимая в соображение его силы и положение, подвергался большой опасности. Преданные нам булгары за несколько дней известили о том генерала Ридигера. Оставя Эски-Стамбул, он спешил отойти за Камчик, хотя и ослаблял тем сообщения с принцем Евгением и генерал-майором Дурново, занимавшим с двумя батальонами пост при Чифлике. Во всяком случае, если бы Омер-Врионе, стоявший против Эски-Стамбула и собравший уже до 2000 всадников лучших войск Оттоманской империи, сделал напор на генерала Ридигера в одно время с [341] атакою неприятелем обоих флангов нашей позиции, положение наше явилось бы весьма затруднительным. Но Омер-паша не двигался, и казалось, был доволен только тем, что ему открывается путь в Шумлу.
Ему должно было напасть на Марашскую позицию в одно время с атакою нашего правого фланга Галиль-пашею, но он не успел привесть в действие сих соображений. Начав теснить казаков, охранявших левый фланг, тогда только, когда редут №5-го был в руках Галиль-паши, и огонь, здесь начавшийся, поставил всю нашу армию в ружье, он успел опрокинуть казаков, почти на плечах их подступил к лагерю, но мы уже готовы были встретить его. Едва начало рассветать, увидели многочисленные толпы турков, покрывавшие долину. Две сомкнутые колонны регулярной пехоты, отделясь от других, с криком бросились на правое крыло принца Евгения. Меткий картечный и ружейный огонь заставил их развернуть свои колонны на беглом шагу, что по свидетельству многих очевидцев, было исполнено точно и в порядке. Тогда трем эскадронам гусарского графа Витгенштейна полка приказано напасть на левый фланг неприятеля. Одного появления их было достаточно, чтобы расстроить и обратить в бегство турок. На истомленных [342] лошадях гусары не могли догонять проворных мусульман, и соединясь с казаками, успели положить на месте не более 100 человек.
Другая колонна турков, с несколькими батальонами регулярной пехоты в голове, сопровождаемая конницею и 4-мя пушками, всего до 5000 человек, спустилась в Камчикскую долину к левому флангу принца Евгения и стремительно напала на крайнюю линию 7-го корпуса, угрожая притом Марашу, где были расположены вагенбург и госпиталь корпуса. Для прикрытия Мараша посланы два батальона Уфимского и один Пермского полков. Они должны были выдержать сильные атаки неприятеля, пока остальные войска защищали главную позицию. Первый батальон Уфимского полка, окруженный со всех сторон, защищался с редким мужеством и весь погиб в карее, сохранив из 300 человек только двух офицеров. Это был первый пример истребления турками русского каре. Причиною была оплошность начальника. Атакованный на походе с одного только фаса, он не воспользовался несколькими минутами и не успел выйти из лощины, где находился, вправо или влево, и там остановиться. Три батальона нашей пехоты и два эскадрона гусар принца Оранского полка, дебушируя из деревни во фланг неприятелю, опрокинули [343] его и гнали на дальнее пространство. Сражение кончилось в нашу пользу, но турки взяли одно орудие, находившееся при 1-м батальоне Уфимского полка. Лошади под ним, испугавшись, ринулись вперед и разорвали фас каре, что было одною из главных причин замешательства войск. Сей случай доказывал, как опасно иметь багаж в малом каре.
Генералы Ридигер и Дурново прибыли к Марашу по окончании дела. Присутствие их в сражении могло довершить поражение неприятеля. Не смотря на необычайную храбрость, турки доказали в сей день, что они не способны к обширным сложным движениям. При превосходстве неприятельских сил, особенно конницы, на открытой местности достаточно было небольшого усилия турок после успешного действия огня пехоты, чтобы подавить наш отряд, затрудняемый в движениях невыгодною позицией, которую должен был он удерживать для прикрытия совокупно лагеря и обозов.
Потеря наша на правом фланге простиралась до 163 человек убитыми и 424 ранеными. Командир 3-й бригады 8-й пехотной дивизии, генерал-майор барон Вреде пал жертвою своей излишней самонадеянности. Он был изрублен в редуте, вверенном защите его. Убит также [344] командир 15-го егерского полка, полковник Ефимьев, бросившийся с двумя ротами для отбития захваченного неприятелями редута.
Генерал-майор Деллингсгаузен, исследовав по приказанию главнокомандующего, графа Витгенштейна, причины удачного нападения турков на редут № 5-го, изъяснял это обстоятельство следующим образом4:
1.Из 264 человек, занимавших редут, 100 были в цепи. Работы, производившиеся во рву, не имели достаточного прикрытия и препятствовали передовой цепи слышать приближение неприятеля. Впрочем, цепь, осмотренная дозором за четверть часа до нападения, найдена во всей исправности.
2. В цепи казачьей, расположенной в недальнем расстоянии от пехотной, сделан был известительный сигнал пистолетным выстрелом, но по причине сильного стремления неприятеля и близкого расположения цепи к редуту, выстрел не мог вовремя предостеречь гарнизон.
3) Орудие, стоявшее на переднем углу правого фланга, где неприятель после быстрого набега тотчас вторгся в редут, не успело сделать даже одного выстрела, а другое на левом фланге, сделав два выстрела, было обращено во внутренность [345] укрепления для поражения ворвавшихся уже в редут турок, но в то же мгновение было взято превосходными силами их.
4) Наконец, не совсем выгодное расположение редута и непрочность его укреплений от затруднительных работ, которые представлял каменистый грунт земли, послужили также к успешному овладению им неприятеля»
Минутное торжество турок на правом нашем фланге и неудача на левом были ознаменованы с нашей стороны подвигами доблести и самоотвержения. Главнокомандующий в донесении своем Государю Императору говорил «о расторопности, оказанной начальниками редутов №№ 27-го и 12-го, майором Чумичевым и полковником Дометтием, и распорядительности генерал-лейтенанта Ридигера». Нижние чины соревновали мужеству начальников. Гарнизон атакованных редутов во время действия становился на бруствер, дабы удобнее стрелять в ров по неприятелю. Один из фейерверкеров зажег фитиль гранаты и руками бросил ее в ров, наполненный неприятелем; другой попавшую в редут неприятельскую гранату с зажженным фитилем выбросил обратно в толпы турок.
После нападения турок на редут № 5-го, обращено более прежнего внимание на состояние [346] укреплений, и они поручены надзору артиллерии генерал-майора Черемисинова (начальника артиллерии 7-го корпуса), который привел их в лучшее положение. Необходимость заставила главнокомандующего сосредоточить более оба наблюдавшие Шумлу корпуса5. Для того приказано генералу Ридигеру не возвращаться с главным отрядом его в Эски-Стамбул и приблизиться к другим войскам под Шумлой.
Заняв немедленно Эски-Стамбул, Омер-Врионе открыл прямое и беспрепятственное сообщение с Шумлой. Транспорт, шедший из Адрианополя, начал выходить из ущелья. В продолжение двух дней в глазах наших тянулись навьюченные верблюды и лошаки. Прибытие по частям транспорта продолжалось до 18-го августа. В сей день из Шумлы отправили обратно в Адрианополь развьюченных верблюдов. Желая прикрыть движение, турки сделали сильную вылазку на наш левый фланг. Сбив передовую казачью цепь, они заняли все пространство, накануне нами оставленное, и подвигались вперед. Сосредоточенные казаки не могли сопротивляться. Генерал-адъютант Киселев, прибывший на место, придвинул 3-ю гусарскую дивизию и подкрепил казаков [347] гусарским принца Оранского полком. Часть батарейных орудий, поставленных на высотах, открыла действие по неприятельской коннице. Вскоре оказалось в ней замешательство. Тогда командовавший нашею конницей генерал от кавалерии Воинов и походный атаман генерал Сысоев бросились с казаками на передовых турок и опрокинули их, причем и сзади стоявшие толпы начали отступать. Быстрое отступление неприятеля открыло истинную причину покушения его. Оно было сделано единственно для того, чтобы дать время вьючным животным возвратиться к Эски-Стамбульскому ущелью. Принц Евгений Виртембергский накануне приблизился от Мараша к позиции, и стал на оконечности левого фланга, имея сзади селение Касаплы.
Турки отступили только отчасти к Шумле, но значительная часть их потянулась к Чалыкаваку. Это движение заставило главнокомандующего опасаться, чтобы турки не пробрались к Праводам, или не усилили неприятельского отряда, наблюдавшего осаду Варны, откуда несколько дней не получали известий. Или, наконец, не пробрались бы к Маковщине и оттуда не сделали нападения через Кулевчу в тыл нашей позиции, когда она будет в то же время атакована с фронта. Опасения графа Витгенштейна были тем основательнее, [348] что о последнем из предполагаемых намерений неприятеля уже были намеки выходцев. Предупреждая опасный замысел турок, на рассвете 19-го августа полковник Липранди с 35-м егерским полком, 4 орудиями и 600 казаков был послан через Кулевчу и ее дефилеи к Маковщине. Ему предписано было открыть сообщение по дороге с Праводами и, заняв Маковщину, узнать, что делается под Варною, а при том, если будет можно, собрать фураж.
Пройдя лес, лежащий за Кулевчею, отряд нашел поля, покрытые разным хлебом. Выслав казаков к Маковщине, поспешно собрали хлеба, сколько могли поднять фуражиры всей армии, находившиеся при отряде. Отправя их и обеспечив им следование через дефилеи Кулевчи, полковник Липранди продолжал движение к Маковщине. Жители сего огромного селения, выйдя из лесов для уборки хлеба и фруктов, под прикрытием части партизан, открыли из садов огонь по казакам. Полковник Липранди послал за пехотою. Едва заметив ее, турки начали отступать. Казаки бросились в сады. Некоторые из них спешились, но турки поспешили скрыться в лесу.
От пленных и раненых узнали, что часть войск Омер-Врионе проходит через Чалыкавак, [349] обозревая местность. О настоящем назначении их ничего нельзя было узнать, исключая только того, что Омер-паша еще остается в Шумле, а в Чалыкаваке около 700 человек с бимбашею занимают укрепление в ущельи Малых Балкан. Открыв сообщение с Праводами и переночевав при Маковщине, полковник Липранди возвратился в лагерь.
Один эскадрон Санкт-Петербургского уланского полка, следовавший тогда от Силистрии с майором Шатовым, не доходя 30-ти верст до Шумлы, в Дели-Орманском лесу внезапно был атакован со всех сторон сильною партией из Шумлы, соединенно с вооруженными жителями. Истощив все усилия, уланы были разбиты, а командир их, майор Шатов, генерального штаба штабс-капитан Розальон-Сошальский и некоторые другие офицеры были взяты в плен и отведены в Шумлу. Несколько казаков, бывших при эскадроне, успели спастись6.
С каждым днем турки становились отважнее в своих наступательных движениях. Сосредоточение нашей позиции, вынуждаемое обстоятельствами, не могло не казаться неприятелю принужденным отступлением и не увеличивать смелость [350] его, требуя с нашей стороны усиления бдительности, и, следовательно, готовя новые заботы армии. Положение дел было тем неблагоприятней, что стесненный круг, занятый армией, делал фуражировку весьма затруднительной. Турки начали почти ежедневно утомлять фуражиров нападениями, и причинять нам потери, дотоле малочувствительные. Кавалерия совсем истощилась, а почти беспрерывная аванпостная служба изнуряла пехоту, причиняя болезни.
Носились слухи в обеих армиях, под Варной и под Шумлой, о движениях турецких войск за Балканами. Многие уверяли, что великий визирь подошел к Адрианополю, откуда, смотря по обстоятельствам, должен идти на Шумлу или Варну. С наших аванпостов перед Шумлою получено было даже известие о приближении его. Несколько булгар подтвердили эту весть. Но более верные сведения показали, что в Шумлу прибыло только подкрепление, с приказанием великого визиря усилить нападения на наш корпус. Действительно, большая часть переметчиков утверждали, что неприятель готовит удар решительный. Предварительные движения неприятеля заставляли ожидать нападения его в разных местах, и особенно около Енибазара, где наши фуражиры, внезапно атакованные турецкой конницей, [351] выступившей из Шумлы, потерпели урон.
Наконец, в полдень августа 27-го один из пленных булгар, взятый вместе с несколькими турками, показал, что на следующее утро (28-го), за два часа до света, турки атакуют два из наших редутов, 12-й и 27-й, и в то самое время Али-шах-паша с 5000 всадников нападет со стороны Касаплы в тыл нашего левого фланга, стараясь проникнуть до главной квартиры. Немедленно приняты были меры осторожности. Оба редута усилены гарнизоном и артиллерией, посланы конгревовы ракеты и ручные гранаты, и все в редутах было готово принять неприятеля. В назначенный час услышан был в цепи пистолетный выстрел, и через несколько минут раздались неистовые клики турок, смешавшиеся с гулом ружейной и пушечной пальбы редута № 12-го. Вслед за тем полетели конгревовы ракеты, но вдруг все умолкло. То же через несколько минут произошло и в редуте № 27 -го, но и там наступила тишина. Наконец, услышали несколько пушечных выстрелов в неприятельском лагере. Они сделаны были, как узнали в последствии, по приказанию Гуссейн-паши, старавшегося побудить отбитые при нападении войска идти снова вперед. Он велел стрелять в них картечью. Строгая мера эта была [352] успешна. Турки яростно бросились на оба редута. Завязался опять ужасный бой, но неприятель был снова отбит7. Поражаемые батальным и картечным огнем, турки отступили столь поспешно, что не успели даже захватить с собою по своему обыкновению раненых и убитых, коими рвы были наполнены. Некоторые из них нашли смерть на самом валу, и в числе их был один мулла. Запальчивость неприятеля при нападении доказывается тем, что несколько турок ввалились на лошадях во рвы редутов. Возобновить атаки в третий раз неприятель не мог, ибо начинало рассветать. Тогда только Али-шах-паша с конницею показался в тылу нашего левого фланга. Турки успели проникнуть за деревню Касаплы, но встреченные пушечными выстрелами генерала Ридигера, с вечера поставленного с бригадой гусар и 4-мя орудиями конной артиллерии против сего пункта, отступили, преследуемые до лесов, где успели скрыться. Им ничего более и не оставалось делать. Если бы они учинили нападение за час до света, когда были атакованы редуты, с нашей стороны потребовалось бы более усилий, ибо гусарская дивизия, как по численности своей, [353] так и по крайнему истощению лошадей, не могла бы противостоять быстрому натиску.
С нашей стороны убито 5, ранено 20 нижних чинов; урон неприятеля простирался до 600 человек. Поражение его могло быть гораздо значительнее, но истомленные лошади, не смотря на все усилия кавалеристов, не могли настигать бегущего неприятеля.
Али-шах-паша опоздал совершить атаку в одно время с нападением сераскира на редуты. Видя, что сераскир отбит, он поспешил возвратиться. Первая атака на редуты не была совершена в одно время, как по распоряжению Гуссейн-паши должно было совершиться. Второе нападение было произведено в одно время на оба редута. Гуссейн-паша, не зная о том, что мы были предварены, предал суду начальника войск, опоздавшего напасть на редут № 27, предполагая, что тревога, сделанная при атаке редута 12, могла приготовить к защите гарнизон другого. Турки надеялись застать гарнизоны редутов, по крайней мере, одного из них, врасплох, как 14-го Августа было в редуте 5-м. Действительно, если бы не имели мы предварительно сведений и не приготовились отразить нападение внезапное и отчаянное, оба редута подверглись бы большой опасности. Они были усилены гарнизоном и артиллериею, и в них приготовлены [354] были конгревовы ракеты и ручные гранаты, кроме того, что от начальника до последнего рядового, все были готовы в назначенное мгновение к бою за валом. Несмотря на то, турки достигли поверхности вала и уже здесь были остановлены штыками.
Все видели важность удержания редутов. Главнокомандующий вместе с графом Дибичем поутру после битвы вошел в редут лично благодарить войско за отбой и раздавал нижним чинам кресты.
Означенные причины, и особенно осада Варны, составлявшая тогда главный предмет кампании, почему действия под Шумлою являлись уже второстепенными, решили графа Витгенштейна заблаговременно отвести свою армию на позицию при Енибазаре, дабы иметь все силы под рукою. Движение должно было совершиться 29-го Августа, но благоприятные известия остановили его. Надеялись счастливо кончить дела под Варной. Тогда, соединив все силы, может быть, еще имели бы время предпринять что-нибудь решительное против Шумлы. Надежды были основаны на прибытии к Варне гвардейского корпуса. В день вылазки из Шумлы Гуссейн-паши он начал принимать деятельное участие в осаде Варны и решил судьбу её.

 

 

Примечания

1. Из дел, хранящихся в Департаменте Генерального Штаба.
2. Омер-паша выступил с места своего назначения с 5000 человек, но дорогою, по возникшим несогласиям многих бимбашей значительная часть их остановилась, а другие обратились назад. Причиною того выставляли они неплатеж им условленного жалованья. Весь отряд состоял из наемных арнаутов, в число коих было до 200 христианского исповедания. Понемногу все они стянулись к Шумле около 18-го августа.
3. Донесение принца Евгения Виртембергского главнокомандующему, 14 августа 1828 года, №867.
4. Рапорт главнокомандующего Государю Императору от 29 августа 1828 года, №1702.
5. Рапорт главнокомандующего Государю Императору от 16 августа 1828 года, №1582.
6. Донесение главнокомандующего Государю Императору от 23 августа 1828 года, за №1642.
7. Донесение главнокомандующего Государю Императору от 29 августа 1828 года, за №1705.

 

Конец первой части


 

Назад

В начало раздела




© 2003-2025 Адъютант! При использовании представленных здесь материалов ссылка на источник обязательна.

Яндекс.Метрика Рейтинг@Mail.ru