Описание Турецкой войны
1828 и 1829 годов

Публикуется по изданию: Лукьянович Н.А. Описание Турецкой войны 1828 и 1829 годов. Санкт-Петербург. 1844.

[161] Крепость Анапа находится на восточном берегу Черного моря при впадении в него реки Бугура, [162] в 3-х верстах к югу от устья реки Кубани². Она была построена в 1781 году по повелению султана Абдул-Гамида французскими инженерами. Причиною основания Анапы было водворение русских при Керчь-Еникольском проливе и желание Оттоманской Порты с одной стороны защищать татар, удалившихся с полуострова Крымского на левый берег Кубани, а с другой удерживать свое влияние на независимые племена Кавказа. Анапа построена на мысе, составляющем северо-западную оконечность земли черкесов, и занимая в окружности до трех с половиною верст, одною стороною обращена к долине, простирающейся до подошвы Кавказских гор, а с других сторон омывается морем. Черкесы называли ее Бугур-Кале. Пристань Анапская - открытый рейд, где могут стоять только малые суда, и то с опасностью при сильном ветре от берега быть отброшенными в море. Прежде Анапа вела довольно обширную торговлю с Анатолией и Царьградом (в основном – невольниками-славянами), но ныне торговля её незначительна.
В военно-историческом отношении Анапа примечательна по неоднократным более или менее успешным покушениям на нее со стороны России. [163] Первый из русских генералов, обративший внимание на важность Анапы, был генерал-аншеф Текелли. В сентябре 1788 года совершал он экспедицию за Кубань и пошел на Анапу, но по малочисленности войск и недостатку продовольствия принужден был возвратиться. В марте 1790 года генерал-поручик Бибиков также покушался овладеть Анапою и не имел успеха. Через два месяца по отступлению его явилась эскадра Черноморского флота под командою контр-адмирала Ушакова. Хотели истребить стоящие под защитою крепости турецкие военные суда, но покушение осталось безуспешно. В 1791 году Анапа была взята генерал-поручиком (в последствии генерал-фельдмаршал и граф) Гудовичем. По Ясскому миру ее вернули Оттоманской Порте. В апреле 1807 года почти без сопротивления овладела Анапою эскадра Черноморского флота под командой контр-адмирала Пустошкина. Указом 4-го июня 1811 года Анапа была причислена к разряду второклассных крепостей, и для гарнизона в ней сформирован двухбатальонный полк, под названием Анапского. По Бухарестскому миру (который подписывали в то время, когда Наполеон уже вошел в пределы России) Анапа уступлена Турции.
Анапская экспедиция 1828 года принадлежит к замечательным событиям войны России с Оттоманскою Портою. По географическому положению [164] бывши почти единственным путем сообщения горских народов с турками, для тех и других Анапа составляла пункт важный и необходимый. В одном из своих фирманов султан назвал ее ключом азиатских берегов Черного моря, поручил французским инженерам привести в оборонительное положение, велел усилить гарнизон и начальство над ним вверил известному своею храбростью паше Чатыр-Осман-Оглу.
С нашей стороны также были деланы предварительные приготовления к овладению Анапой. Когда армия графа Витгенштейна открывала действия в Европейской Турции, эскадра Черноморского флота под начальством вице-адмирала Грейга апреля 21-го вышла из Севастополя. Задержанная противными ветрами она прибыла к Анапе мая 2-го. На другой день пришел к ней с полуострова Тамана небольшой отряд пехоты под командою флигель-адъютанта, полковника Перовского, состоявший из четырех полков Черноморских казаков, шести рот Таманского гарнизонного полка, роты Нотебургского пехотного полка и 20-ти легких орудий Черноморской казачьей артиллерии. Он занял узкое пространство к северу от Анапы между морем, болотом и рекою Бугур, в двух верстах от крепости. [165]
По прибытии к Анапе вице-адмирал Грейг как главный начальник экспедиции послал к Анапскому паше требование о сдаче крепости, предлагая выгодные условия и убеждая не проливать бесполезно крови. Паша принял наших парламентеров вежливо, но отвечал им: «Вы предлагаете мне невозможное. Начальник ваш исполняет, что велел ему Государь его, а я не изменю своему. Судьба решит, кому владеть Анапою» Оставалось покорить крепость силою оружия.
Крепкий ветер препятствовал высадке десантных войск, и отряд полковника Перовского подвергался большой опасности. Три дня должен был он держаться против многочисленного неприятеля, нападавшего на него с фронта и с тыла по Бугурской дороге. Видя, что ветер препятствует соединению наших сил, турки надеялись уничтожить отряд Перовского, имевший не более 900 человек пехоты. Мелководье не дозволяло нашим кораблям приблизиться к берегу и хотя б действием артиллерии вредить неприятелю. Искусству, с каким полковник Перовский пользовался выгодами своей позиции, храбрости и распорядительности его обязаны были сохранением отряда, под защитою коего совершилась высадка десанта.
Мая 6-го погода несколько утихла, и десантные [166] войска, состоявшие из 13-го и 14-го егерских полков и 8-ми орудий батарейной роты 7-й артиллерийской бригады под начальством князя Меншикова, перевезены были на берег. Немедленно вступили они в перестрелку с турками, хотевшими препятствовать высадке. Отразив неприятеля, 14-й егерский полк двинулся вперед и занял правый берег реки Бугура, вытекающей из гор и впадающей в море саженях в 400-х к северу от крепости. Весь отряд сухопутных войск с включением войск полковника Перовского, назначенного исправлять должность начальника штаба десантных войск, состоял из 6000 человек. Войска расположились лагерем в двух верстах от крепости и начали устраивать пристань и телеграф для сообщения и переговоров с флотом.
Князь Меншиков приступил без замедления к осаде. Природные препятствия, защищавшие нашу позицию с трех сторон, несколько дней сряду предохраняли нас от новых покушений турок и горцев. Только крепостные орудия наносили вред, но он был незначителен. Мая 10-го окончена батарея с коммуникационными рукавами (1), построенная на песчаном мысе между морем и впадением реки Бугура. Два корабельных 36-фунтовых орудия и мортира большого [167] калибра открыли огонь по угловому бастиону крепости, находившемуся в расстоянии картечного выстрела. В тот же день навели мост (2) через Бугур возле самой батареи, и защитили его на противолежащем берегу спереди редутом, а по сторонам шанцами (3), поместили в них две роты 14-го егерского полка.
На другой день турки, видя, что мы перешли реку, покушались овладеть редутом и отбросить нас опять за Бугур. Отряд из нескольких сот человек напал на редут, и в одно время турки направили на него орудия бастионов, стараясь разрушить мост и тем препятствовать переправе подкрепления. Егеря, занимавшие предмостное укрепление, выдержали мужественно нападения превосходного числа неприятелей и после сильной перестрелки заставили его отступить.
Мая 12-го горцы напали на тыл нашей укрепленной позиции, охраняемой спешившимися и рассыпанными в стрелки Черноморскими казаками. Батальон 13-го егерского полка, посланный на помощь, отразил нападение, но человек 20 застрельщиков, преследуя неприятеля, по неопытности слишком удалились от своего батальона, были окружены и изрублены. Горцы претерпели значительный урон. В числе убитых был их владетельный князь Сатуг Ханаш-Ибит-Цако, [168] начальник отряда, известный храбростью и набегами на Кубани. Он убит одним из наших егерей, оказавших отличную храбрость. Знак отличия военного ордена и 100 рублей были наградою егеря.
После нападения горцев для обеспечения тыла нашей позиции и прикрытия дороги из Бугаса в Анапу устроена между морем и болотом линия ретраншаментов (Е). Левее на возвышении, командующем местностью и недоступном коннице по причине болота, его окружающего, поставлено отдельное укрепление (F). Избегая пространной блокады крепости, учредили подвижную колонну войск, долженствовавшую затруднять, сколько возможно, сношения осажденных с горцами. Для того мая 14-го ночью наведен другой мост (G) на реке Бугур выше первого и спущен вооруженный баркас (H). Немедленно 1-й батальон 14-го егерского полка переправился за реку и расположился в полубатальонных каре вне выстрелов крепости на равнине, лежащей между Бугуром и приморскими горами. Здесь поставлено укрепление (I). На другой день для большего обеспечения позиции построен в 200 саженях от укрепления полевой редут (K), вооруженный двумя легкими орудиями. На ночь, оставляя в нем небольшое прикрытие, отводили батальон ближе [169] к крепости для предохранения наших работ от внезапного нападения.
Из первого мостового укрепления (на которое турки сделали нападение 11-го мая) открыли 12-го мая главную нашу траншею (4) по направлению к угловому бастиону. Через несколько дней, по открытии первой полупараллели (5), принуждены были оставить работы по причине столкновения их с турецкими контр-апрошами (6). Для устранения сего препятствия назначено 60 человек 14-го егерского полка под командой капитана Туркула 2-го. Ночью на 16-е мая, бросившись на турок, он вытеснил неприятеля из окопов и овладел ими. Тогда приступлено к открытию второй полупараллели (7). Ночью послано с нашего флота несколько вооруженных катеров для овладения 11-ю мелкими неприятельскими судами, стоявшими на якоре под самыми стенами крепости. Предприятие исполнено успешно: 8 судов приведено к нашему флоту, а остальные по причине повреждения их потоплены.
Находя полезным усилить 1-й батальон 14-го егерского полка, князь Меншиков приказал 17-го мая переправить через Бугур 1-й батальон 13-го егерского полка. Его расположили также в полубатальонных каре на равнине между рекою и горами, но ближе к крепости. Каждое каре [170] имело по одному легкому орудию Черноморской артиллерии. Все роты как 13-го, так и 14-го егерских полков были по недостаточному числу людей в двухшеренговом строе.
После сего распоряжения войска размещены на 18-е мая следующим образом. Пространство между болотистою низменностью, где протекает Бугур, и приморскими горами занято первыми батальонами 13-го и 14-го егерских полков, расположенными в полубатальонных каре; 2-й батальон 13-го егерского полка охранял северную сторону укрепленного лагеря; две роты 14-го егерского полка занимали осадные работы; остальные две роты его, 6 рот Таманского гарнизонного, одна рота Нотебургского пехотного полков и все Черноморские казаки стояли резервом в укрепленном лагере. Казаки посылали ночные патрули между разными частями наших войск, выставляли передовые пикеты и занимали цепь вдоль восточной стороны лагеря, примыкавшей к болоту. С флота присылали в каждую ночь до 200 вооруженных матросов, и они наряжались к работам на батареях и в траншеях.
Желая возобновить свои сношения с горцами, турки сделали мая 18 первую вылазку в значительных силах. Одновременно с ними напали горцы. Первый батальон 13-го егерского полка [171] отступил с намерением отвлечь турецкий отряд как можно дальше от крепости. Сим движением наступательно действовал он против горцев. Напавши сначала на полевой редут (K) и на прикрывавший его 1-й батальон 14-го егерского полка, горцы бросились рассеянными толпами на соединение с гарнизоном, преследовавшим отступавший батальон 13-го егерского полка. Две роты 14-го егерского полка остались в тылу их у полевого укрепления, а две остальные роты спешили на помощь приближавшемуся батальону 13-го егерского полка. Поражаемые метким огнем нашей артиллерии, горцы начали понемногу удаляться с поля битвы, и являясь малочисленными отрядами, изредка беспокоили егерей ружейною пальбою, наблюдая за окончательным ходом дела, завязавшегося между нами и союзниками их турками. Батальон 13-го егерского полка с присоединившимися к нему двумя ротами 14-го егерского полка бросился стремительно на турок, далеко увлекшихся нашим отступательным движением, смял, обратил их в бегство и, преследуя до самых стен крепости, отбил из числа вывезенных турками пушек одно полевое орудие. Здесь командовал флигель-адъютант, капитан граф Толстой, бывший при осадных войсках в должности дежурного штаб-офицера. [172]
Горцы лишились своего другого предводителя, князя Темрюка, павшего с лучшими из его наездников. Богатый панцирь его, доставшийся егерям 2-й роты 13-го полка, был представлен как трофей победы Государю Императору. У нас убито нижних чинов 8, ранено 28; в числе раненых был обер-офицер.
По окончании дела приказано занять все пространство между Бугуром и морским берегом по южную сторону Анапы. Войска распределены следующим образом: 1-й батальон 14-го егерского полка занял левый фланг всей линии так, что полевой редут остался между батальоном и крепостью, а крайний левый фланг упирался в болотистую низменность. Правее поставлены были две роты Таманского гарнизонного полка с одним легким орудием; остальное пространство до крутизны высокого морского берега занял батальон 13-го егерского полка. Он построен был полубатальонными кареями. Каждое из них имело по одному батарейному орудию 7-й артиллерийской бригады.
Угловой бастион крепости, совершенно избитый, уже давно не отвечал на наши выстрелы, и траншея успешно подвигалась вперед до той точки, где предполагали поставить кессель-батарею (8), [173] к построению которой приступили немедленно.
Мая 26-го рано утром пришел к нашим передовым постам солдат, находившийся восемь лет в плену у черкесов, и известил, что от 3-х до 4-х тысяч горцев скрывается в близлежащих горах, ожидая только удобной минуты для нападения. Вследствие такого показания приказано 27-го числа поутру двинуться всей линией навстречу неприятелю, и князь Меншиков повел лично 1-й батальон 14-го егерского полка. Горцы, вероятно, заметив бегство пленного, отложили нападение до следующего утра. Мая 28-го с рассветом они бросились в числе нескольких тысяч на центр и правый фланг нашей линии и стремительным натиском расстроили каре Таманского гарнизонного полка. С большим уроном должен был он отступить на каре 13-го егерского полка, расположенное правее его. Первый успех ободрил горцев. Они понеслись быстро на каре 13-го егерского полка и густыми толпами старались врубиться в ряды его. Усилия их были тщетны. Храбрость двух рот 13-го егерского полка, составлявших полубатальонное каре, и меткий огонь батарейного орудия 7-й артиллерийской бригады полковника Савочкина, находившегося в каре, остановили натиск горцев. После [174] значительного урона они бросились на соединение с многочисленным отрядом турецкого гарнизона, при появлении союзников вышедшего из крепости и метким ружейным огнем содействовавшего нападению их. Несколько орудий малого калибра во время нападения черкесов было поставлено ими на возвышении, находившемся против правого фланга нашей позиции, но они причинили войскам нашим незначительный вред.
Остальные две роты 13-го егерского полка, занимавшие правую оконечность нашей линии близ морского берега, и две роты 14-го егерского полка, высланные при начале дела из укрепленного лагеря, где находились в резерве, удерживали натиск турецкого отряда. Избегая перекрестного огня крепостных батарей, егеря отступали медленно и в порядке, завлекая ободренных успехом турок, пока 1-й батальон 14-го егерского полка, не участвовавший в бою, был послан в тыл неприятеля. Ему приказано идти по данному направлению как можно далее, до самой подошвы приморских гор, и занять главную дорогу, служившую сообщением между горами и крепостью. Горцы, опрокинутые на всех пунктах ружейным и картечным огнем, не решались более атаковать наши каре. Заметив движение 1-го батальона 14-го егерского полка, угрожавшее [175] отрезать им отступление, они поспешили подобрать своих убитых и раненых и ускакали, увозя с собою свои орудия.
Каре полковника Савочкина и две роты Таманского гарнизонного полка, освободясь, таким образом, от стремительной атаки горцев, обеспеченные оставшимся в тылу батальоном 14-го егерского полка, присоединились к отряду, сражавшемуся с турками; свернулись в колонны к атаке и, действуя холодным оружием, отбросили турок под стены крепости. Одно из неприятельских орудий было отбито быстро наступавшими застрельщиками 6-й роты 14-го егерского полка. Приказано 4-й роте 14-го егерского полка, прикрывавшей ближайшие к месту сражения осадные работы, броситься на бегущего неприятеля во фланге, стараясь отрезать его от крепости. Часть турок (около 300 человек), не успевших ретироваться, была отрезана стремительным натиском 4-й роты и прижата к высокому и крутому берегу моря. Ожесточенные рукопашным боем и помня многие примеры жестокости неприятеля, солдаты не щадили никого. Турки, окруженные со всех сторон, одни были переколоты штыками, другие, бросаясь в отчаянии с высокой крутизны, в надежде спастись, находили смерть на каменистом берегу моря.
Солдаты 4-й роты показали здесь пример самоотвержения [176] и привязанности к начальнику. Когда турки были прижаты к крутизне, командир роты штабс-капитан Томиловский, бросившись вперед, схватился на самом краю обрыва с турецким офицером, который один с горстью храбрых отчаянно сопротивлялся, отвергая предложение сдаться пленным. Долго боролись они. Русский одолел. Томиловский сверг турецкого офицера с крутизны, но и сам, потеряв равновесие, был увлечен в бездну падением противника. Камень, выдавшийся из крутой стены берега, удержал его, и ушибленный падением, он избег неминуемой смерти.
Турецкий гарнизон, желая спасти хоть часть своих товарищей, выслал из крепости вдоль берега моря, прикрытого крутизною, небольшой отряд, который снизу мог обстреливать край обрыва. Увидев Томиловского, висевшего над бездной, турки открыли огонь и прострелили ему ногу. Два солдата роты его, несмотря на явную смерть, угрожавшую им при малейшей неосторожности, спустились по выдававшимся камням и, взяв свои ружья за штыки, подали приклады своему командиру. Будучи ранен, он не мог стать на ноги, и от чрезмерного усилия поднять его один из солдат потерял равновесие и упал в пропасть. Другой, видя, что он один спасти начальника [177] не в силах, возвратился наверх, позвал нового товарища и готовился вторично спускаться с утеса. Тронутый самоотвержением и преданностью подчиненных, Томиловский запрещал им подвергать себя почти верной смерти, и требовал, чтобы они удалились, оставя его на произвол судьбы. Между тем другие солдаты сняли с убитых турок несколько поясов, связали их вместе, бросили конец Томиловскому, после долгих усилий встащили его наверх и с торжеством принесли на плечах в укрепленный лагерь. Он держал в руках богатую турецкую саблю, отнятую им у своего противника, как трофей победы. К сожалению, храбрый Томиловский вскоре умер от воспаления, бывшего следствием полученных ран.
Русские доказали блистательным образом, что пехота, построенная в каре и имеющая распорядительного начальника и храбрых офицеров, может устоять против самой отличной конницы, к разряду которой, без сомнения, можно причислить горцев, как по их отчаянному мужеству и ловкости, так по хорошему вооружению и превосходным свойствам лошадей. Особенно в тот день горцы действовали с необыкновенным единством и решительностью. Каре, состоявшее из двух рот 13-го егерского полка в [178] двухшеренговом строю, было окружено многочисленным неприятелем, беспрестанно возобновлявшим нападения и употреблявшим все возможные усилия прорваться в каре. Некоторые из отчаянных наездников старались даже за штыки выхватить наших солдат из рядов, но каждый раз были отражаемы огнем второй шеренги и штыками первой. Одушевляемые офицерами, солдаты сохранили во все время атаки порядок и хладнокровие, от коих зависело спасение. Немедленно занимали они места выбывавших из строя товарищей и постоянно противопоставляли неприятелю непроницаемую стену штыков. Хотя оба егерские полка большею частью были составлены из молодых солдат, еще в первый раз находившихся в огне, но они сражались мужественно и хладнокровно, как старые и опытные воины. В продолжение получаса рукопашного боя и сильной перестрелки егеря потеряли половину своих товарищей (в 3-й роте из 120 человек осталось под ружьем только 67 человек, и несмотря на непомерную убыль не только не были расстроены, но заставили неприятеля отступить с большим уроном³. [179]
За сражение под Анапою князь Меншиков награжден орденом св. Георгия 3-й степени.
После дела 28-го мая горцы показывались только малыми толпами, не смея нападать. Но для предупреждения новых покушений неприятеля приказано было на самом обрыве морского берега, по южную сторону крепости, построить большой редут и от него провести линию укреплений (LL) до главных осадных работ, соединив сии укрепления взаимно ложементами (циркумвалационной линией), куда на ночь вступали роты, расположенные днем по-прежнему в кареях.
Крепость была совершенно окружена. Лишая турок последнего средства сообщений с горцами, устроили пост на самом берегу моря, на узком пространстве между подошвою утеса и морем. Здесь поставили фальконет (L') и на веревках спускали по 20 человек, сменявшихся через три дня. Кроме того, в недальнем расстоянии от берега, где находился пост, постоянно стояли два вооруженных катера.
В 1791 году граф Гудович атаковал Анапу с полевой стороны, где стены её не столь высоки и ров не столь глубок, как с других сторон. Во время осады 1828 года некоторые почитали сей фас доступным более прочих, но князь Меншиков думал иначе. Он видел, что [180] угол, образуемый к северу фасом и морским берегом, хотя укреплен сильнее, но представляет более удобств к атаке, и что, сбив орудия двух угловых бастионов, осаждающие по приближении своем к крепости сими бастионами будут закрыты от выстрелов с других бастионов. Кроме того доставка с нашего флота больших корабельных орудий и снарядов была удобнее на сей пункт атаки.
Последствия доказали превосходство плана. Демонтир-батарея (9), устроенная в двухстах с небольшим саженях от крепостного рва, обратила все свои выстрелы на два угловых бастиона. Скоро они принуждены были замолчать. Между тем, открыли третью полупараллель (10).
Натуральною рытвиною соединилась она с циркумвалационной линией, и тем довершена полная блокада крепости. Тогда поставлена здесь мортирная батарея (11); потом, еще ближе к крепости, новая демонтир-батарея (12); вслед за тем, уже в 100 саженях ото рва, брешь-батарея (13). Она открыла вместе с другою батареей (14) огонь по куртине, находившейся между двумя разбитыми бастионами. Неприятель видел их разрушительное действие, но не мог воспрепятствовать, имея только два бастиона, с коих можно еще было направлять выстрелы в амбразуры [181] батарей. От мортирной батареи (11) продолжали вести траншею мимо батареи (14) к помянутой куртине, и вскоре рабочие люди были совершенно вне пушечных выстрелов неприятеля. Дабы воспрепятствовать ему вредить нам ружейными выстрелами, употребили средство, бывшее не только новым для турок, но и нами никогда прежде не употреблявшееся при осаде крепостей. В недальнем расстоянии от крепости, в ямах, служивших контр-апрошными ложементами туркам, поставлены были мортиры (15), из коих бросали мелкие камни на стены крепости, не давая неприятелю спокойно целиться в наших рабочих. Траншея постепенно подвигалась ломаной линией вперед и 9-го июня доведена была до гребня гласиса (16). Затем начали спуск в ров двойной сапой (17). Брешь в стене была уже так велика, что по взятии крепости казаки свободно ездили через нее верхом.
Видя упорство неприятеля, князь Меншиков решился взять крепость штурмом и 10-го июня сделал последние к тому распоряжения. Лестницы, крюки и фашины были разложены по укреплениям, окружавшим крепость. Видя сии приготовления, показывавшие намерение штурмовать крепость, и не надеясь более на своих союзников горцев, турки согласились на предложение, сделанное [182] в тот день адмиралом Грейгом, вступить в переговоры о сдаче. Переговоры продолжались два дня. Все неуместные требования неприятеля были отвергнуты, и 12-го июня гарнизон сдался военнопленным.
В полдень войска наши вошли через брешь в крепость, и флаг начальника морского штаба был поднят на одном из бастионов, обращенных к морю, возвещая, что Анапа покорилась. Флот салютовал флагу начальника морского штаба (поднятому в первый раз после его учреждения), а крепость отвечала флоту тем же числом выстрелов. В крепости взято 4000 гарнизона, найдено 85 орудий, 29 знамен, 2000 пудов пороху, 25000 снарядов, 3000 ружей и множество другого оружия. Собственность жителей осталась неприкосновенной. Комендант крепости паша Осман-Оглу и все семейные турки были отправлены в Анатолию, а неженатые оставлены военнопленными.
Покорение Анапы было важно во многих отношениях. Как приморский город, она обещала выгоды меновой торговли, но гораздо важнее было, что её завоевание отнимало у турок средства поддерживать возмущения западных кавказских народов против России и подчинять их своим расчетам. Горцы занимались обыкновенно торгом невольников. Анапа была главным местом [183] их сбыта, а турки покупателями, и даже посредниками в деле, губившем нравственность между полудикими горцами, которые, не довольствуясь продажею пленных, не стыдились продавать даже своих детей. После сего не должно удивляться, что влиянием турок незаметно уничтожено христианство, некогда существовавшее в горах Кавказа, и уступившее место исламизму. Завоевание Анапы и вскоре потом, июля 13-го, войсками графа Паскевича Поти, было благодеянием для образования горцев. Соседние из них вскоре сами почувствовали выгоды и, за исключением немногих, спешили укрыться под сень благотворного Русского правительства.
За покорение Анапы князь Меншиков произведен в вице-адмиралы, а вслед за тем утвержден в должности начальника морского штаба. Вице-адмиралу Грейгу объявлена особая Монаршая благодарность и пожалован чин адмирала. Полковник Перовский произведен в генерал-майоры с состоянием в свите Его Императорского Величества. Полки 13 и 14-й егерские получили знамена с надписью: За осаду и овладение крепостью Анапою. Командовавшему всею осадною артиллериею Залескому пожалован следующий чин - капитана 2-го ранга, и объявлено особенное Монаршье удовлетворение. [184]
Между пленными, взятыми в Анапе, находился черкес Сефер-бей, обративший на себя особенное внимание по следующему обстоятельству. В молодых летах он был у нас в плену и несколько времени учился в Одесском лицее, но наскучил жизнью европейцев и ушел в горы. Случай привел его в Царьград, где вступил он в службу султана. Природные дарования и некоторое образование, приобретенное в России, отличили его, и турецкое правительство употребляло его как своего агента, не только между горскими народами, но даже в Египте и в Алжире. В Анапе он был душой всего и первым советником паши – храброго, но дряхлого старика⁴. [185]
Нельзя не заметить, что покорение столь сильной крепости, как Анапа, совершено было с малым числом войск, долженствовавших в одно время вести атаку на крепость и отражать нападения горцев с тыла. Шесть тысяч человек, составлявшие отряд князя Меншикова, должны были защищать позицию, простиравшуюся почти на пять верст, считая от пристани, посредством коей лагерь десантного отряда имел сообщение с флотом, до последнего редута на противоположной стороне крепости. Прибавим к тому, что во все время осады Анапы войска стояли биваками, не имея ни одного деревца, где под тенью можно было б укрыться от палящих лучей солнца. Только начальник отряда, князь Меншиков имел ставку, и кроме того раскинуто было невдалеке от пристани несколько больших наметов из парусов для главного лазарета. Войска, расположенные вне укрепленного лагеря, имели днем ружья в козлах, а ночью одна шеренга стояла под ружьем, а другая отдыхала в постоянном ожидании нападения неприятеля. [186]
Князь Меншиков знал, что неустрашимость, хладнокровная распорядительность в минуту опасности и заботливость о подчиненных – суть верные средства прибресть доверенность и любовь солдат. Из многих случаев расскажем здесь один, показавший мужественное хладнокровие князя Меншикова.
В начале осады Анапы поставлена была батарея на плоском песчаном мысе, образуемом впадением Бугура и морем. Угловой бастион крепости, куда направлено было действие батарей, находился в расстоянии картечного выстрела. Получив известие, что при устье речки впереди батареи находится брод, могущий подвергнуть ее внезапному ночному нападению, князь Меньшиков желал лично удостовериться в справедливости столь важного известия. Днем, когда от внимания неприятеля не могло укрыться ни одно наше движение, пошел он к означенному месту, несмотря на сильный огонь неприятельских орудий, на него обращенный, и более четверти часа рассматривал берега и течение Бугура. Обозрение происходило в виду почти всего отряда, и все беспокойно смотрели на своего начальника, подвергавшего жизнь явной опасности. Удостоверясь лично, что действительно легко можно переходить через речку, князь Меншиков приказал на [187] ночь посылать нa самую оконечность мыса взвод егерей.
Во время осады Анапы флот наш мало мог причинять вреда крепости по причине мелководья, не позволявшего кораблям и фрегатам подходить на близкое расстояние к берегу, но без его содействия невозможно было достигнуть цели экспедиции. Он снабжал сухопутные войска продовольствием и военными потребностями и перехватывал неприятельские суда, на коих забрали до 1200 пленных. Моряки русские не были, кроме того, праздными зрителями действий сухопутных войск и разделяли с ними на берегу все труды и опасности.
Скажем в заключение о продовольствии осадного отряда. Во все время осады войска не имели свежей говядины и варили кашу иногда с солониною, а иногда взамен её отпускалось с флота масло. Они терпели недостаток и в пресной воде, ибо вода Бугура была болотиста, а доставаемая из вырытых нарочно колодцев солоновата, от чего оказалось весьма много больных цингою (других болезней не было), так что во время плавания от Анапы к Варне должно было отправить в Севастополь более 200 человек цинготных. Для прекращения болезни ничего сделать было невозможно. Ни свежей пищи, ни воды [188] нельзя было достать. Едва только отряд Анапский прибыл к Варне, и солдаты начали употреблять свежую говядину и варить кашу с виноградом, цинга сама собою прекратилась. Князь Меншиков старался по возможности облегчить одежду солдат. Он приказал оставить на кораблях кивера и портупеи со штыковыми ножнами, а ранцы сложены были в укрепленном лагере. Солдаты всегда были в шинелях, фуражных шапках и с сумами. Отряд Анапский терпел также недостаток в дровах. Хотя приморские горы были покрыты мелким кустарником, но туда опасно было посылать за дровами. Для разведения огня употребляли камыш, растущий в изобилии на болотистой низменности.
Июля 3-го эскадра адмирала Грейга взяла снова на корабли десантные войска и 8-го июля высадила их на берег в Мангалии, откуда отправились они сухим путем к Варне. Эскадра следовала также к сей крепости.

Примечания

1. Подробности, относящиеся до сей экспедиции, сообщены нам лейб-гвардии егерского полка штабс-капитаном Ганзеным, служившим в 14-м егерском полку и бывшим под Анапою.
2. План осады Анапы, №5.
3. Кареем командовал артиллерии полковник Савочкин, 2-ю ротою капитан Докудовский, 3-ю ротой поручик Мусницкий, ныне полковник лейб-гвардии егерского полка
4. Сефер-бей был привезен в Базарджик для представления Государю Императору, который в то время отправился из-под Варны на время в Одессу. Комендант Базарджика, генерал-майор Курис принял пленника ласково. Одетый в турецкий полковничий мундир, Сефер-бей говорил чисто по-русски, был хорошо образован и являл собою противоположность разительную. Обласканный Курисом, он бывал у него ежедневно. Через несколько времени заметили в нем внезапную грусть. Комендант, полагая, что он чем-нибудь недоволен, убеждал его сказать ему истину. Сефер-бей отвечал откровенно: «Прикажите содержать меня строже, и велите следить за моим каждым шагом. Меня убивает мысль, что находясь на полусвободе, среди отечества моего, я не исполняю своего долга и не бегу в лес, откуда через несколько часов буду в Шумле, а там и далее. Ничто не противится исполнению моего намерения, предписываемого законом, совестью, долгом чести, но исполнив его, я могу причинить Вам большие неприятности, когда обязан Вам гостеприимством и ласковым обращением. Велите не спускать с меня глаз, и тем облегчите совесть мою». Сефер-бей был из племени шапсугов, в 1830 году он вернулся в Царьград.