Н. Зезюлинский
К родословию 34-х пехотных полков Петра I
Нижегородский
[37] Болман (Полман) Евстафий Мартынович, сын выехавшего в 1661 г. в
Россию из Швеции ротмистра Мартына Болмана, в 1700 г. был полковником регулярного пехотного полка в
дивизии генерала Головина А. М. и в бою под Нарвой 19 ноября 1700 г. убит.
В 1701—1704 гг. полковник фон-Струзберг (Страузберг) Михаил Михайлович, назначенный в 1704 г. из-за
старости и увечья в коменданты города Чернигова на место умершего рейтарского полковника Станиеля
Ивана, который в 170 г. выехал рейтаром и служил в прапорщиках и в поручиках до ротмистров 9, в
ротмистрах, майорах и подполковниках 22, а в полковниках 7, всего 38 лет.
В 1706 г. 10 авг. — 1707 г. 12 февр. полковником был фон-Эфферн (Эфрент).
В 1707 г. с 13 февр. по 20 мая полковником был Арот; в Конце мая на его место был назначен
полковник Пфейленгейм.
1707 г. с 24 мая по 1711 г. Шефом полка был ген.-м. барон Ностиц Гартвиг-Фридрих, прибывший в
Россию из Дании в апреле 1707 г. по капитуляции, т. е. договору с нашим посланником Измайловым Андреем
Петровичем, от 5 января 1707-го же года.
Полковником с 5 марта 1708 г. был Роттенберг, подполковником Врангель Юрий.
10 марта 1708 г. полк Болмано-Эфферно-Арото-Пфейленгеймо-Ностицо-Роттенбергов был назван
Нижегородским.
В 1709—1711 гг. 2 февраля полковником был фон лигнец Иван Данилович из капитанов 8 роты л.-гв.
Преображенского полка, а подполковником Врангель Юрий. [38]
Генерал-фельдмаршал Б. П. Шереметев еще 24 января 1707 г. из Острога так писал Петру I о полковнике
фон-Эферне, или Эфренте, который командовал пехотным полком Болмана, или Полмана, убитого в 1700 г.:
«Также который я видел Эфрентов полк, и он не токмо что мундир на их есть, и обуви нет; никогда я таких
солдат под командою своею не видал. И полковник Эфрент зело плох и
нерадетелен 1) и Русского языка не знает; не укажешь ли вместо него быть Денису
Бильсу? Также и другие полки не мундорованы, а именно Геренков, Лангов».
Вероятно из опасения разгневать Царя Шереметев вместо иноземца Эферна указывает на иноземца же
Дениса Бильса. Что же сделал Петр I? Он 28 января же написал Шереметеву: «О полковнике Энферне по
приезде своем дам решение. Для Бога извольте иметь прилежание, дабы полки были готовы к весне и могли
бы без нужды ходить, куда случай позовет, чтоб лошади, телеги были удобные и довольно, також и в прочих
аммунициях». Вместо рекомендованного Шереметевым Д. Бильса Царь преемником Эфферна назначил иноземца
Арота, о чем 13 февраля 1707 г. и написал Борису Петровичу так: «Нововыезжим офицерам полковнику Ароту
вели быть у Энфернова полку, а подполковнику Паттону також велеть быть подполковником у которого ни
есть иного полку».
Назначение Арота на место Эфферна немало смутило Шереметева, и он в своем к Петру I письме из
Острога, от 19 марта 1707 же года, говорит следующее:
«Явилися у меня офицеры с указами вашего самодержавства, и велено им быть в Остроге до вашего
пришествия, и ныне они, будучи в Остроге, зело скучают: не имеют свои порции. И между теми иноземцами
полковник Фейлейгейм, кажется, человек добр и говорит по-русски, а другие, по моему разумению, не
годятся: стары и языка нашего и Польского неизвестны. Также есть обида и Русским офицерам: не будут
прилежать к службе чрез охоту из нижних чинов, что никто не дослужится вышнего чина, а офицеры Русские
в своих делах исправны. Зело нам надобны из заобычных людей иноземцев вышних командиров... А ныне у
меня [39] задержан полковник Денис Бильс, человек молодой, искусился
несколько видеть и баталий. Я бы желал ему быть у полку, и, ежели в гарнизон, в Астрахани. Также
прислан ко мне полковник Арот и послан к полку на место полковника Эфрента; человек гораздо стар и не
умеет ни по-русски, ни по-польски. И на сие мое доношение буду вашего самодержавнейшего указа ожидать».
Несмотря на такой отзыв Шереметева об Ароте, последний командовал полком и 20 мая 1707 г., а полковника
Бильса Царь 20 марта приказал Шереметеву «одержать и в Астрахань до указа не отпускать».
В конце мая или в самом начале июня 1707 г. на место Арота полковником был назначен прибывший в
Россию в марте этого года иноземец Пфейленгейм. При нем этот полк был передан в высшую команду
ген.-майору Ностицу.
Перевод с капитуляции генерал-майора Ностица.
Его Царского Величества при Королевском Величестве Дацком чрезвычайной и полномочной посол я,
Андрей Измайлов, чиню ве-домо и известно всякому, что сего нижеподписанного числа между благородным
господином полковником Хартвих Фридерихом Ностицом и мною договорено и именем вышеупомянутого Его
Царского Величества заключено суть, как следует:
1. Тако господин полковник в Его Царского Величества службу силою сей капитуляции примается чином
генерал-майора от инфантерии на 3 года.
2. Надлежит ему иметь под своею командою пехотной полк и ежели Его Царского Величества изволение
будет, и конной полк основаньем, обыкновеньем и манерою, како там обыкновенно.
3. Надлежит господину полковнику придать и позволить двух адъютантов, из которых бы один
Московского, а другой Немецкого языка доволен был, такожде и одного лекаря.
4. Коль долго господин генерал-майор в службе Его Царского Величества будет, дабы оному со всеми
Его офицерами и домовными вольное употребление веры и полевого священника его же веры соизволено-б было
иметь.
5. Его Царского Величества годового жалованья оному 5.000 рублев, которое число по цене 10.000
Дацких ефимков-курант исчислится, даватися будет, и надлежит от оных на 3 месяца [40] здесь или в Амбурке ему наперед заплатить, и то жалованье начнется с того
числа, которого настоящая капитуляция подписана.
6. Такожде вышереченным Его Царского Величества именем обещается: когда случится, что господин
генерал-майор в неприятельские руки впадет, или в полон возьмется, ему его жалованье как пред тем
равно, аки он в подлинной царской службе был, иметь, и дабы оное ему помесячно в Амбурхе плачено, и он,
как скоро возможно, выкуплен был.
7. Ежели господин ген.-майор ранен или увечен будет, то имеет Его Царское Величество оного не токмо
до его исцеления питать, но и особливо ему, по окончании трех договорных годов, его достоинству
пристойной подарок пожаловать, и когда оный похочет, тако-б ему отъехать с надлежашим абшейтом и
обыкновенными дорожными потребностями узапасену, но егда же ему в такое время смерть случится, то Его
Царское Величество по своему высокому изволению и щедротам (которыми оный и всякого, кто себя в службе
блого содержит, жалует) его жене благоволительной подарок всемилостиво дать да повелит.
8. И хоть между тем Его Царское Величество со своими неприятели в мир вступит, однакожде оному
господину ген.-майору настоящую капитуляцию, как она ниже сего подписана и во всех пунктах, дондеже
оные договорные три года пройдут, содержать и ненарушимо сохранять.
9. И если в то уреченное время оной в некое смятенье с кем впадет, оклеветан и каким ни есть
образом оболган или обнесен будет, и такоб оному поволено и допущено было и пред Его Царским
Величеством самим, аки пред его всемилостивым Государем, судом оправдание и извинение свое приносить, и
оного никако инако, яко во всех странах употребляющим воинским всенародным правом судить.
10. Против того хочет господин генерал Его Царскому Величеству во всем послушным, верным и
угождаемым быть, во время его того чина имение и кровь свою за оного благополучие полагать, никакого
страху опасаться, но во всех случаях добрым и храбрым кавалером, яко искуссному воинскому начальнику
при стойно есть, поступать, яко он в том при своем приезде к Москве вяще и присягою обяжется, к тому
обещает и обязует [41] он себя во время трех месяцев по сочинении сей
капитуляции к его услужению по ведомости, которую я ему дам, где ему обретаться или к нашему войску,
где оные будут, отъехать, чего ради ему тогда, а именно к поспешению того его пути и приготовления
экипажа 1.000 ефимков, которых одну половину здесь или в Амбурхе, а другую при его, дай Боже,
счастливом приезде заплатить обещано и соизволено к заключению сего ему на Москве всякий привилии
высокой царской милости, яко оную иные генералы и высокие офицеры имеют, а особливо телеги, лошади в
походах и в дорогах кроме, чтоб ему за то из его жалованья вычитано было, иметь, и по окончании его
уговоренного времени надлежит ему вольное возвращенье, пашпорт, перевод и всякия потребные иждивенья к
тому дать соизволить и определить, дабы без всякой досады мог блого назад возвратиться.
Для свидетельства сей капитуляции от меня с господином полковником Лангом и при его бытности
подписана и приложеньем нашими печатьми утверждена, еже учинено Генваря в 5 день 1707 года.
Сие наше постановление между мною, нижеименованным, и господином генералом в вышеписанных статьях
определилось, которые по указу Вседержавнейшего Царя, Моего Милостивого Государя, подтверждаю рукою
моею и печатью. Андрей Измайлов, Никлас Ланг.
Я, нижеподписанный, объявляю и униженно прошу в сей государственной канцелярии и особно кому
надлежит. Понеже по самому Его Царского Величества указу призвали мы с господином полковником Лянгою в
высокомонаршескую службу генерал-майора барона Ностеса, которому я дал на дорогу и четвертую часть
годового жалованья 3.000 ефимков в кронах Дацких, а те деньги взяты в Амбурке у торгового человека
Франца Поппа, всеуниженно прошу, дабы по сему письму оному господину Поппу были заплачены без
задержанья. Андрей Измайлов. Из Копенгагена, февраля 12 дня 1707 года.
В мемориале к Великому Государю ген.-м. Ностица написано:
Пресветлейший, Державнейший Государь, Всемилостивейший Царь и монарх и прочая.
По силе Вашего Царского Величества при Королевском Дацком Дворе с пребывающим министром учиненной
капитуляции всеподданнейше прошу: [42]
1. Дабы Вашим Царского Величества полным патентом, как генерал-майор от инфантерии на том
основании, как вышепомянутая капитуляция явственно содержит, всемилостиво пожалован был.
2. Чтоб мне места, где я генерал-майором командовать имею указаны были, дабы я без умедленья мог
туда поехать ради всякого определения, колико мне, как генералу-майору надлежит, Вашею Царскою службою
обязаться и притом с обретающимися познатися.
3. Ибо я себе не могу представить, что инфантерия всегда главнейшего войска следовать станет, и мое
желанье тем довольствоваться не может, чтоб без воинских походов и подлинных действ остаться, и в
славных случаях Вашему Царскому Величеству в огне служить не хощу пропустить. Того ради прошу себе той
милости, чтоб так скоро, как я у своих постов у инфантерии пристойное осмотрение учиня и все, что мне
надлежит, безответно впредь определя, за кавалериею и действительным войском следовать и при нем быть,
которое особливо в моей капитуляции изображено, что по Вашему Царского Величества изволению при полку
пехотном и полк конной командовать желаю ради подлинного искусства воинских обыкностей, которое при
здешнем мне незнаемом войске, при кавалерии и инфантерии, быти может, как полковнику от обоих полков
учить, дабы подлинно оное присмотреть и от того Вашему Царскому Величеству в полевых боях или в иных
действиях искуссных услуги чинить.
4. Такожде вышепомянутый министр при иных статьях в капитуляции обещал, что мне к моему отъезду и
на мой экипаж 1.000 ефимков дано будет, но при моем приезде в Амбурк оные деньги не получил, обаче же
несколько сот миль далее, как иные, езды имел и чрез оное тяжкой кошт понесть принужден, однакожде из
ревности к Вашей Царского Величества службе мой путь до сего места на своем коште управлял. Того ради
прошу всеподданнейше, дабы оные 1.000 ефимков в Амбурке или в Копенгагене, или где кредит учинен, и к
честному исправлению Вашего Царского Величества службы мне на прошедшие три месяца жалованье здесь
заплачено было, и к прочему удовольствованию такого Великого Государя в службе верно и честно себя дать
употреблять вяще прельщен буду. Пребываю с глубочайшим почтеньем Вашего [43] Царского Величества всеподданнейший и вернейший слуга X. Е. фон-Цостиц. В
Люблине мая 24 числа 1707 г.
По этому ходатайству Ностица Петр I писал Б. П. Шереметеву: «Когда ген.-майор Ностиц к вам приедет,
изволь ему под команду определить из пехотных полков бригаду, також, буде есть, из порозжих полк
особливой по той капитуляции дать, как иные генерал-майоры имеют, и вели ему, Ностицу, по обыкновению
учинить в верности присягу и оную на письме рукою подписать, а жалованье ему прикажи давать апреля с 1
числа деньгами помесячно от коммисарства явно против иных его братьи от коммисарства, дабы тою его
договоренною дачею иным не было примеру, а что сверх того обыкновенного жалованья по его договору ему
доведется, то вели особливо помесячно же давать секретно, чтоб иные о том не ведали. Также просил меня
сей генерал, дабы, по получении бригады и осмотряся в оной с офицерами и солдаты, повольно ему паки
сюды отъехать. Человек, кажется, изрядной и без комплементов. Извольте его принять хорошенько».
Очарованный Ностицом Царь 20 мая 1707 г. писал Б. П. Шереметеву, «чтоб он генералу-майору Ностицу
приказал из пехотных полков Гасениюсов или Аротов, а старому полковнику чтоб тут же велел быть у полку
с ним».
Из этих двух полков Б. П. Шереметев в самом конце мая или меж 1 и 3 июня 1707 г. дал Ностицу
пехотный бывший полк Арота, вместо которого в это время полком командовал уже полковник Пфейленгейм. По
крайней мере 3 июня 1707 г. «из обоза от урочища Бродок», что в полутора милях от Острога, Б. П.
Шереметев доносил Царю: «Генерал-майор Ностиц с указом вашего самодержавия ко мне приехал, и о
жалованье ему определено против вашего указа. Полк ему дан Фейленгеймов, и тому полковнику быть при том
же полку; в брегаду ему дан полк Лангов, и, по исправлении указа вашего в подписании руки его в
верности службы, оный генерал-майор отпущен будет вскоре к вашему величеству».
Донося так Царю, Шереметев, вероятно, еще не знал, что полковник Пфейленгейм останется недовольным
своей подчиненностью ген.-м. Ностицу. Вот что 4 июня 1707 г. из Алыки этот Полковник писал Шереметеву:
[44]
«Ясневельможный господин генерал-фельдмаршал и кавалер, господин Шереметев! Сего июня 3 числа
прислан ко мне указ за подписанием руки господина брегадира графа Фриза, чтоб полк мой был под именем
ген.-майора Ностица, а мне бы быть из полку неотменно, как повеление Его Ц-го В-ва, а за что сие
учинено о том известия не имею. За неуправление — ли какое мое, или в чем моя неисправка, о том я не
знаю, понеже я выехал из дальних краев, из Цесарского Римского войска, до Его Пресветлого Царского
Величества, чтоб служить ему, Государю, верно, а будет я ему Царскому Величеству в службу не потребен,
и чтоб мне дан был апшит, почему мне приехать до его Цесарского войска, о том прошу. Униженный слуга
твой полковник фон-Фейгленгейм челом бьет».
8 июня 1707 г. Б. П. Шереметев от урочища Бродок писал Царю об этой просьбе Пфейленгейма так: «Сего
июня 5 числа получил я письмо от полковника Фейгленгейма, у которого полку по указу Вашего Самодержавия
велено быть генералу-майору Ностицу, и ему, полковнику, при том полку быть же. И то его подлинное
письмо послал до Вашего Величества при сем».
В декабре 1707 г. Полковник Пфейленгейм оставался еще на прежнем своем месте. По крайней мере 11
декабря этого года Б. П. Шереметев из Минска писал Царю: «Полковник Фейглейм, который в Ностецове
полку, бил челом об отпуске, и я того без вашего самодержавия указа учинить не могу».
Денис Бильс, о котором так хлопотал Б. П. Шереметев, получил полк лишь в феврале 1708 г. Сведения об
этом полке таковы:
Полк господина полковника и коменданта Бильса учинен на Москве в прошлом 704 году набора дьяка
Андреяна Ратманова из Сибиряков и сначала оного полка было урядников и рядовых 1.045 чел., в том числе
полковой писарь 1, полковой каптенармус 1, сержантов 25, ротных каптенармусов 9, подпрап. 8, ротных
писарей 9, капралов 36, рядовых солдат 954.
И те вышеписанные урядники и солдаты на Москве для отвода в СПбург отданы были майору Афан. Кару и
в 704 г. в СПб-ге оные солдаты у него взяты и отданы в команду майору кн. Петру Болховскому и в том же
году в августе месяце оный полк [45] отдан в команду подполковнику Ивану
Гамонтону и в 708 г. в февр. месяце оный полк отдан господину полковнику Бильсу.
«В прошлом 704 году в мае месяце как привел из Москвы в СПБ. майор Афанасий Кар Сибирского набору
солдат 1.045 человек, а с ними было ружья и полковых припасов: 9 знамен, с древки и с чехлы, 9
барабанов, 35 алебард, 990 фузей с нагалищи, 990 сум патронных с перевязями, 1.045 шпаг, портупей то ж
число».
1) По отзыву барона Розена, пригласившего в 1704 г. полполковника Эферна на
Русскую службу, он был «доброслужив, а по-русски не знает». |
