Введение
[XI] В январе 1707 г. князь Никита Иванович Репнин прислал Петру I довольно разнообразный по своему содержанию доклад из семи пунктов. В шестом пункте этого доклада он ходатайствовал пред Царем об «определении пехотным полкам звания против драгунских» полков, которые в октябре 1706 г. после победы Русских над Шведами под Калишем были названы по городам вместо прежних названий полков по фамилиям их полковников. Петр I на указанный доклад Репнина 24 января 1707 г. из Желквы ответил ему указом также из 7 пунктов. В 6 пункте этого указа сказано: «Пехотным полкам звания велено определить против драгунских господину фелтьмаршалку, или тогда, когда случимся вместе».
Таким образом поднятый кн. Репниным вопрос о переименовании пехотных полков подобно полкам драгунским оставался пока открытым, и даже 23 апреля 1707 г. Царь, находясь в Желкве, не счел необходимым положить свою резолюцию на четвертый пункт всеподданнейшего доклада этого князя. В этом пункте кн. Репнин докладывал, что «Пехотным полкам о ранге и о званиях и по се число указу не определено».
После своего двукратного ходатайства об указанном переименовании пехотных полков кн. Репнин замолчал по этому вопросу. Вместо него стал ходатайствовать фельдмаршал Борис Петрович Шереметев. Он 10 июня 1707 г. от Бродок писал Петру I, между прочим, так: «Еще ж доношу вашему самодержавию: в полках надлежит учинить рангу, кому какую имети; о сем требую вашего величества указу».
На это требование своего фельдмаршала Царь 19 июня 1707 г. из Люблина ответил ему следующее: «О рангах или о имянах полкам указ определен будет впредь». [XII]
Только 10 марта 1708 г. в Бешенковичах — имении Огинских на берегу реки Западной Двины, близ Витебска, — Петр I, по совещании со своими генералами Б. П. Шереметевым, А. Д. Меншиковым и с другими, издал указ о новых именах для пехотных полков по названиям городов вместо прежних их имен по фамилиям полковых командиров.
Чем было вызвано это переименование пехотных полков? По мнению графа Семена Романовича Воронцова, высказанному в его записке о Русском войске и в письме к министру народного просвещения графу Петру Васильевичу Завадовскому, Петр I «дал русским полкам имена Русских земель» с тем, «чтоб солдаты больше полюбили знамена, под которыми они сражались... И в полку было знамя с гербом той земли, именем которой назывался полк. Чрез это солдат почитал себя принадлежностью государства, так как он служил в полку, носившем имя одной из частей государства, а когда полки прозывались именами генералов, те же солдаты считали, что они принадлежат этим генералам, которые были их начальниками и именами которых назывались полки».
За неимением точных данных нельзя объяснить, чем Петр I руководился, давая тому или иному пехотному полку именно такое, а не иное название. Можно лишь утверждать, что при названии того или иного полка его территориальный состав далеко не всегда принимался в расчет.
В Государственном Архиве Министерства Иностранных Дел, в делах Кабинета Петра I, находится документ с собственно-ручным «Его Царского Величества» начертанием упомянутых новых наименований 34 пехотных полков.
При чтении этого документа приходится видеть следующее: 1. Петр I некоторые полки назвал не сразу, так Архангельский полк был сперва назван Белозерским, Азовский — Сибирским, Сибирский — Псковским, Псковский — Смоленским, Воронежский — Вятским, Нарвский — Вологодским.
2.
Назвав полк Чамберса Астраханским, Царь зачеркнул это имя без замены его другим именем, а Астраханским назвал полк Шереметева Михаила Борисовича.
3.
Назвав полк Бутерера Ростовским, Он зачеркнул это имя без замены другим именем, причем Ростовским не назвал никакого другого полка. [XIII]
4. Тобольский полк Он предполагал назвать сперва Вологодским, но зачеркнул это последнее название, оборвав его на полслове «волог».
Указанный документ до сих пор еще не появлялся в печати, а между тем он имеет очень важное значение в выяснении вопроса о таком трудном в военной истории предмете, как родословие русских регулярных пехотных полков. По издании этого документа надлежащим к нему объяснительным текстом, основанным не на ошибочных печатных полковых хрониках, а на первоисточниках архивного характера, можно надеяться, что труд по выяснению родословия того или иного пехотного полка времен Петра I значительно облегчится. При чтении архивных документов по родословию русских пехотных полков резко бросается в глаза такой факт: почти все эти полки, так сказать, перероднились между собой и даже гвардия с кавалерией состояла в тесном с ними родстве. При такой родственности достигались столь желательные для любой армии содружество и сплоченность ее воинских частей.
|
