|
[209] Новый командир полка, полковник Михаил Михаилович Полторацкий, по окончании в 1838 году курса в Дворянском полку, был произведен в прапорщики в Гренадерский Его Величества Короля Прусского полк. Служа все время в строю, Михаил Михайлович Полторацкий принимал участие в делах при покорении Кавказа, в Восточной войне 1853 — 1856 годов и при усмирении польского мятежа в 1863 — 6т годах.
За отличия в сражениях с неприятелем, Михаил Михайлович был произведен в 1855 г. в майоры, в 1861 г. в подполковники, в 1864 г. в полковники, а 27 августа 1865 г. назначен командиром 147-го пех. Самарского полка.1
25 сентября 1865 года новый командир вступил в командование полком. В это время полк был расположен в г. Саратове и размещен в казармах.
На новой стоянке, впервые на самарцев было возложено несение большого караульного наряда; кроме этого наряда, для выполнения которого полк чередовался с губернским батальоном, ежедневный [210] домашний расход в полку достигал 334 челов., так что людям приходилось заступать в караул через два дня в третий. Сменившись с караула, после 24-х часового напряженного труда, люди должны были приниматься за строевые занятия, чтобы достигнуть известной степени боевого образования и соответствовать прямому назначению полевых войск.
Такая усиленная деятельность заметным образом влияла на санитарное состояние полка, которое было неудовлетворительно. Строевое образование также мало подвигалось вперед и не стояло на желаемой степени совершенства.
Кроме обременительной караульной службы, были и другие причины, затруднявшие строевое образование полка и снимавшие немалую долю ответственности с руководителей.2
Армейские полки были в то время местом ссылки порочных нижних чинов из гвардии, губернских батальонов, писарских классов и т. д., в которых не полагалось иметь штрафованных. Вследствие этого в полк поступали дурные, нежелательные элементы. Между тем существовало другое законоположение, по которому лучшие по строю нижние чины должны были уходить из полка в резервные батальоны для комплектования их учителями, что лишало полевые войска средств обучать не только рекрутов, но и старослужащих. Одним из назначений резервных войск было обучение рекрутов, которые потом рассылались в армейские полки; много рекрутов поступало, однако, и прямо в полки, присланные же из резервных войск обыкновенно оказывались недостаточно подготовленными3. Такая убыль лучших людей и замена их худшими и штрафованными охлаждала, до некоторой степени, ревность ротных командиров, сознававших, что они работают для других.
Кроме того, на основании законоположений о рекрутской повинности, для уничтожения сверхкомплекта при поступлении в полк рекрут, нижние чины старших сроков службы увольнялись во временные отпуски, сокращавшие в общем срок действительной службы с 15-ти до 10-ти лет4; правом на этот отпуск пользовались, [211] однако, только беспорочно служащие, которые и уходили из полка, штрафованные же, напротив, оставались. Поэтому, среди нижних чинов было значительное число штрафованных.
К 1 Января 1866 года их было 86 челов., в общем числе 1123 нижн. чинов, состоявших в полку на лицо. Однако, из числа штрафованных только 35 челов. были переведены в этот разряд в самом полку, все же прочие 51 челов. поступили из других частей.
В 1866 году полк продолжал нести караульную службу в г. Саратове.
К 1 Января этого года в офицерском составе был еще значительный некомплект. Вместо определенных по штату 50 штаб- и об.-оф., в полку числилось их по списку всего 41 челов.
Образовательный ценз офицеров представлялся в следующем виде:
кончивших курс
в высших учебных заведениях — 1
в кадетских корпусах — 12
в гражданских гимназиях — 4
из портупей-юнкеров, юнкеров и унтеров-офицеров — 24
По вероисповеданиям состав офицеров был таков:
православных — 29
католиков — 10
лютеран — 2
По семейному положению:
Женатых — 15
вдовых и холостых — 26
Состав бывших на лицо нижних чинов в то же время был следующий:
1. По вероисповеданию:
Православных — 975
Католиков — 35
Лютеран — 6
Магометан — 96 (из них 84 чел. татар)
Евреев — 11
Итого — 1123 чел.
2. По образованию:
знающих чтение и письмо — 255
одно чтение — 169
не умеющих ни читать ни писать — 699
3. По семейному положению:
385 чел. женатых, из них 35 чел. имели семейства при себе. [212]
4. По числу лет службы нижние чины разделялись так:
12 л — 2
11 л. — 96
10 л. — 20
9 л. — 13
8 л. — 3
7 л. — 12
6 л. — 25
5 л. — 11
4 г. — 78
3 г. — 489
2 г. — 234
1 г. — 106
В 1866 году, с конца Июня до половины Июля нижние чины были уволены на вольные работы, которые заключались в выгрузке дров с волжских пристаней и производились не целыми командами, а отдельными людьми, в дни, свободные от караула.
Кроме вольных работ, в 1866 году производились также государственные работы, на которые, впрочем, назначались только штрафованные. В это время строилась железная дорога между Орлом и Курском, и по требованию командующего войсками Казанского округа, для работ на этой линии были отправлены штрафованные от всех полков дивизии. По мере прощения штрафа, люди возвращались в полк.
В 1866 году состоялось распоряжение увольнять в отставку нижних чинов, выслуживших срок службы, не в Январе, как было раньше, а в Августе. По заведенному порядку, в том же месяце, по окончании лагерных сборов, в полк прибывали молодые солдаты из резервных частей, а для уничтожения сверхкомплекта, нижние чины старших сроков службы увольнялись в бессрочный и временный отпуски, по распоряжению начальника дивизии.5
С половины Июля 1S66 года самарцы должны были участвовать в дивизионном лагерном сборе под г. Пензой, но были задержаны в Саратове, вследствие неприбытия назначенного на смену их Имеретинского пехотного полка, который запоздал приходом. Только 23-го Августа Самарский полк выступил из Саратова и прямо направился на вновь назначенные ему квартиры в Краснослободском уезде Пензенской губернии, куда и прибыл 10-го Сентября 1866 года.
Здесь полк расположился следующим образом: штаб полка в г. Краснослободске, а батальоны в заштатном городке Троицке и селах и деревнях Краснослободского уезда. Величина ротных районов доходила от трех до семи верст, батальонных от 26 до 30 и полкового до 60-ти верст. Для зимних занятий, средствами полка, из материалов, отпущенных земством Краснослободского [213] уезда, было устроено 6 небольших манежей, в которых могли заниматься одновременно от 40 до 60-ти человек в каждом. Такое удобство способствовало успеху строевых занятий, и полк мало по налу стал совершенствоваться в строевом отношении.
В Сентябрь месяце того же года, вместо ген. Тетеревникова, получившего другое назначение, командование дивизиею было поручено генерал-майору Ченгеры, бывшему командиру Смоленского полка. Это был человек чрезвычайно энергичный и требовательный, заслуживший себе репутацию хорошего начальника во время усмирения польского мятежа в 1863 — 1864 годах.
8-го Октября генерал Ченгеры вступил в командование дивизией и тотчас же, испросив разрешение командующего войсками округа, стал объезжать полки, осматривая во всех подробностях их размещение, хозяйство и строевую подготовку, для чего собирал полки при их штабах. Результат смотра Самарского полка был не блестящий: в строевом отношении оставалось еще желать многого, а стрельба, даже в стрелковых ротах, была не вполне удовлетворительна.
Замечен был также недостаток в строевых, хорошо подготовленных унтер-офицерах, из которых многие, прослужившие 8 и более лет, были уволены в начале осени в отставку, бессрочный и временный отпуски. Учебная команда, состоявшая из 30 человек, не могла бы пополнить всей этой убыли, почему состав ее, по приказанию генерала Ченгеры, был тогда же увеличен до 60 человек.
Немало внимания обращено было начальником дивизии и на грамотность: — было увеличено число обучавшихся, и отношение грамотных в полку к общему числу нижних чинов доведено до 39%.6
С 1-го Января 1867 года было введено «Временное положение о хозяйственной части в полку», на основании которого ближайшим помощником командира полка по управлению хозяйством поставлен офицер со званием «помощника по хозяйственной части». Ему подчинялись все офицеры, заведывавшие отдельными отраслями хозяйства, как-то: казначей, квартермистр, офицер, заведывающий оружием и командир нестроевой роты7. Казначей и квартермистр по [214] прежнему выбирались обществом офицеров, большинством голосов, причем участники в выборах отвечали своим имуществом, в случае растраты означенными лицами казенной собственности. Прочие лица, заведывавшие отдельными отраслями полкового хозяйства, назначались командиром полка. Новое положение облегчило деятельность командира полка по управлению хозяйством и, таким образом, дало ему возможность обратить преимущественное внимание и деятельность на строевое образование, а также на умственное и нравственное развитие нижних чинов.
ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР, в убеждении, что обеспечение личных нужд должностных чинов, призванных к участию в хозяйственном управлении, обеспечит и самый успех действия нового Положения, ВСЕМИЛОСТИВЕЙШЕ повелеть соизволил увеличить им содержание. — С этою целью назначено командиру полка прибавочное содержание по 720 руб, в год и столовые деньги: помощнику по хозяйственной части 280 руб. 20 коп., адъютанту, казначею, квартермистру и заведывающему оружием по 138 руб. в год.8
Продовольствие нижних чинов полка производилось следующим образом. Получались так называемые категорические деньги, которых существовало два оклада: усиленный на 200 человек, по 3,8 коп. для людей при полковом штабе, и обыкновенный для всех остальных людей, по 2½ коп. на человека в день. Из котла люди довольствовались во время подвижных и тесных сборов, а учебная команда, мастеровые и караульная рота круглый год. Все остальные люди, расположенные по обывательским квартирам, получали пищу от жителей, за что жителям выдавался солдатский паек провианта; категорические же деньги им не выдавались, а обращались в экономическую сумму, которая служила подспорьем для довольствия людей из котла во время передвижений и сборов; — из той же экономии категорических денег производились расходы на ротное хозяйство, как-то: на артельную лошадь, на заведение кухонной посуды, на ротную канцелярию и. т, п. Такое довольствие, доставляя полку некоторую экономию, вместе с тем обременяло жителей, а качество пищи, получаемой нижними чинами, вполне зависело от зажиточности хозяев, у которых они были на постое. Иногда случалось, что обыватели уступали в пользу полка причитавшийся им за довольствие провиант. При довольствии из котла, варка пищи производилась двумя ротами вместе, а в лагере целым батальоном и в действительности обходилась от 3 до 3½ коп. на человека. Следовательно к 2½ копейкам категорических денег [215] приходилось добавлять от ½ до 1 коп. Говядина употреблялась мелко изрубленная, причем ее клали в котел по ¼ фунта на человека, а иногда и менее. Цены на продукты приблизительно были следующие: мясо стоило до 2 руб. пуд, капуста 26 коп. ведро, масло коровье 9 руб. пуд, пшеничная мука 1 р. 20 коп. и солод 70 к. пуд, водка 80 к. ведро.9
С 1-го Мая по 1-е Августа 1867 года полк был собран для учебных занятий в г. Краснослободске и его окрестностях. Занимались сомкнутым и рассыпным строем, аванпостной службой и стрельбою в цель. В первый раз со времени сформирования полка, в это лето была произведена состязательная стрельба и было выдано нижним чинам 13 призов.
Для обучения саперному делу существовала в полку саперная команда, состоявшая из 1 унтер-офицера и 12 рядовых. Для специальных занятий саперные команды всех полков дивизии собирались летом во время дивизионных или бригадных лагерных сборов в одну общую команду, обучение которой поручалось особым офицерам по назначению начальника дивизии. В 1867 году саперная команда полка приняла участие в лагерном сборе полков 1-й бригады под г. Пензой. Специальные занятия саперных команд в этом году заключались в следующем:
а) исправили дорогу, ведущую из города в лагерь,
б) спланировали крутой спуск с горы от лагеря в город,
в) устроили из отпущенных от города материалов и при пособии вольнонаемных плотников один мост на сваях через овраг глубиною более 3-х сажень, шириною 6 саж. и 2 моста на сваях через вырытые для осушения местные канавы, а также устроили одну трубу.10
По распоряжению командующего войсками Казанского округа, тесный сбор был продолжен до половины Сентября и закончился двухдневным маневром 13 и 14 Сентября, после чего, по распоряжению начальника дивизии, людям был дан небольшой отдых. В промежуток с 1-го Августа по 1-е Сентября занятий не производилось и нижние чины увольнялись на вольные работы. Заработок каждого нижнего чина на полевых работах колебался от 15 до 20 коп. в день, вообще же и на других работах зарабатывали в то время в день не свыше 25-ти копеек.11
По окончании отдыха, данного начальником дивизии, приступили к зимним занятиям. Благодаря существованию манежей и незначительному караульному наряду (22 челов. при полковом штабе) [216] занятия велись с большею правильностью и удобством. Нередко начальник дивизии сам посещал полк, или посылал своего помощника, генерал-майора барона Фитингофа-Шееля, для необходимых указаний и исправлений в ходе занятий. Таким образом, полк постепенно совершенствовался в строевом отношении. Инспекторские смотры, произведенные зимой 1867 — 68 года командующим войсками Казанского военного округа генерал-адъютантом Глинкой-Мавриным и начальником дивизии, обнаружили очевидные успехи в строевом образовании нижних чинов, как со стороны одиночной выправки, так и со стороны стройности в движениях сомкнутого строя, в перестроениях и ломке фронта.12
Для специального образования, офицеры в зимнее время собирались по временам при полковом и баталионных штабах, где производилось чтение уставов, военной администрации, правил гимнастики, фехтования и аванпостной службы. В полковой библиотеке имелось в то время до 188 томов, преимущественно военно-научного содержания. Книги могли бы принести большую пользу офицерам, особенно молодым, заняв их досуг и содействуя саморазвитию, но, к сожалению, разбросанное расположение полка лишало офицеров возможности пользоваться своею библиотекой, самим же покупать книги было для них не по средствам.
Материальное положение офицеров, не имевших собственных средств, при одном казенном содержании, было до крайности стесненное. В то время не существовало тех преимуществ, которыми офицеры пользуются в настоящее время: офицерские собрания появились значительно позднее, ссуду же можно было получать лишь незначительную из «образной суммы». К тому же, надо принять во внимание и частые передвижения полка с места на место, сильно расстраивавшие скудный бюджет офицеров, — для семейных же людей эти передвижения были часто непосильны.
При стесненном материальном положении, быт офицеров полка во время расположения на широких квартирах представлял мало отрадного. Живя в крестьянских избах по деревням и селам, разбросанным на большие расстояния, они были лишены подходящего для себя общества — не было никаких занятий и развлечений, которые могли бы наполнить пустоту их внеслужебной жизни. Оставалось одно, — проводить время в своих кружках, в мирной, а подчас и шумной беседе за бутылкой вина или же за картами, хотя нужно сказать, что о крупных кутежах и попойках не было слышно, и жизнь протекала тихо и мирно. Некоторые из офицеров [217] предавались с увлечением охоте и рыбной ловле.13 При стоянках в губернских и уездных городах жизнь офицеров была более содержательна. Местное общество охотно сближалось с офицерами, посещались театры, клубы, заводились знакомства.14
Попятно, что ничего блестящего в жизненной обстановке наших офицеров быть не могло, — но они хорошо знали и добросовестно несли свою службу, а отсутствие наружного блеска в полку вознаграждалось внутренним товарищеским единением, связывавшим всех в одну дружную полковую семью.
В конце 1867 года, по распоряжению начальника дивизии, в полку были приняты некоторые нововведения. Заведывание учебной командой было поручено начальнику стрелков, как более опытному по службе, под личным наблюдением командира полка; — для подготовки к прохождению курса в учебной команде была сформирована из 60 ефрейторов полковая школа, — такие же школы были учреждены в каждом батальоне, и введено обязательное обучение грамоте. К сожалению, распоряжение об обязательном обучении грамоте всех нижних чинов не принесло ожидаемых результатов, по следующим причинам: — во первых, ощущался недостаток в учителях, во вторых, на укомплектование полка поступало много татар и иных инородцев, не знавших вовсе русского языка, и в третьих, при переводах и командировках нижних чинов из полка в разные места требовались люди с оговоркой: «присылать людей нравственных и обязательно грамотных».15
В ряду дальнейших мер к улучшению внутреннего быта полка следует отметить распоряжение начальника дивизии о занятиях с арестованными нижними чинами. Заметив, что порочные нижние чины, состоящие под судом и содержащиеся под арестом на полковых гауптвахтах, предаются праздности, что нисколько не содействует их исправлению, начальник дивизии приказал назначить офицера, который занимался бы с ними грамотностью, гимнастикой и словесными занятиями. К этому делу был привлечен и полковой священник, который должен был два раза в неделю вести с ними духовно-нравственные назидательные беседы и один раз в неделю служить в помещении гауптвахты часы и всенощную.16
Сверх обычных строевых занятий, в полку производилось еще обучение нижних чинов действию при орудиях, для чего была составлена особая команда. На основании инструкции, приложенной [218] к приказу по военному ведомству 1867 г. № 262, в полк были присланы 2 фейерверкера для обучения нижних чинов действию при орудиях. Занятия эти, как говорилось в донесениях, «производились, но обучать нельзя было ничему, кроме заряжания». Дело в том, что не было офицеров, основательно знакомых с артиллерией, не было и вспомогательных средств, как-то: снарядов, рисунков и т. д. Существовала в полку деревянная модель орудия, все же остальное предоставлялось приготовить собственным попечением. На такой модели нужно было показать нижним чинам, как выглядит пушка или единорог и как с ними обращаться. — Существование в нашем полку модели орудия еще можно было считать некоторою роскошью, так как в других полках, напр., в Новочеркасском и Каспийском, и орудия, и лафеты делались просто из бревен и досок, а банник изображался жердью. Столь неудовлетворительное состояние, в котором находилось в полках дивизии дело обучения нижних чинов действию при орудиях, сильно озабочивало генерала Ченгеры, и он желал завести модели орудий со всеми к ним принадлежностями. Его остановило отсутствие средств в полках, при бедности которых он не решался произвести расход, который мог оказаться непроизводительным, так как следовало ожидать в скором времени замены орудий, заряжающихся с дула новыми, заряжающимися с казны.17
До 1867 года в полку состоял так называемый егерский хор музыки, игравший на деревянных инструментах. В 1867 году хор этот подвергся коренному преобразованию, вследствие последовавшего распоряжения о том, чтобы хоры с деревянными инструментами находились только в первых полках дивизий. Поэтому прежний хор Самарского полка был расформирован, часть музыкантов отправлена в Новочеркасский полк и по 4 музыканта в остальные полки дивизии. Из оставшихся в полку музыкантов, с добавком подготовленных учеников, был образован новый хор, которому выданы новые музыкальные инструменты, состоявшие из сигнального рожка особой системы и называвшиеся по имени изобретателя, инструментами Вурма. Горнисты с такими инструментами занимали свои обычные места в строю и исполняли уставные обязанности. Собираясь же, по особому приказанию, в общий хор, они прикрепляли к своим сигнальным рожкам особого рода машинки с клапаном, в соединении с которыми инструменты Вурма могли до известной степени заменить хоровую трубу. Такие хоры, заведенные впоследствии и во 2 и 4 полках дивизии носили название «хоров [219] горнистов, играющих на инструментах Вурма». Наш хор музыки в то время процветал, так как командир полка сам был большим любителем музыки и даже затрачивал на хор свои собственные средства.18
Начало 1868 года и лето, по 20 Июля, полк провел на прежних квартирах. Занятия распределены были следующим образом: — время по 15 Мая было посвящено одиночному обучению и всем подготовительным упражнениям; — с 15-го Мая по 1-е Июля был сбор при полковом штабе, во время которого проходились ротные и батальонные ученья, упражнения на гимнастических машинах и стрельба. С 20-го Июля полк участвовал в лагерном сборе под г. Пензой, совместно с Новочеркасским полком и 37-й артиллерийской бригадой. Здесь занимались полковыми учениями, отдельно полками и совместно с артиллерией; — в этом же лагере были собраны артиллерийская и саперная команды.19
После лагерного сбора, окончившегося 1-го Сентября, полк перешел на вновь назначенные ему квартиры в г. Пензе и его окрестностях. Расположение на квартирах нельзя было назвать сосредоточенным, по причине больших расстояний между отведенными в окрестностях г. Пензы деревнями. Караульный наряд ежедневно доходил до 110 человек.
7-го Сентября 1868 года к полку присоединился 3-й батальон, пробывший в командировке 2 года 11 мес. и 25 дней. Укомплектовавшись в городе Пензе нижними чинами до штатного состава, батальон этот перешел на квартиры в г. Мокшаны.20
Со времени присоединения 3-го батальона, в полку начали готовиться к предстоявшему весной 1869 года переходу в Петербургский военный округ.
Примечания
1. Общ. арх. Гл. Шт. Послужной список.
2. Годовые отчеты 37 пех. див.
3. Там же. — Богданович. Ист. очерк воен. управл.
4. Увольнение нижних чинов во временный отпуск было сделано впервые в 1856 г. Безусловного права на этот отпуск не имел никто из нижних чинов. Общий же срок службы был сокращен 8 сентября 1859 года до 20 лет для поступивших на службу раньше этого дня и до 15 — для поступивших позже. Одновременно, и срок действительной службы до увольнения в бессрочный отпуск был сокращен для первых до 15, а для вторых до 12 лет (Леер, Энциклоп. в. и м. наук).
5. Общ. арх. Гл. Шт. Годов. отчет 37 п. див. Месячные рапорты о состоянии полка.
6. Годовой отч. 37 пехот. див.
7. Строевая часть велась, как и теперь, адъютантом; кроме того в состав штаба полка входили: аудитор, или делопроизводитель по судной части, священник и лекарь.
8. Командир полка получал столовые деньги, в размере 980 р. 70 к.
9. Годов. отч. 37 п. див. — Богданович. Иcт. очерк воен. упр. — Лобко. Записки воен. админист., изд. 1869.
10. Годов. отч. 37 п. див.
11. Годов. отч. 37 п. див.
12. Там же. — Приказы по Казанск. воен. округу.
13. Грабовский. Хроника полков 37 п. див. — Воспоминания.
14. Саратовск и Пензенск. Губ. Ведом. за 1865, 66 и 68 гг.
15. Грабовский. Хроника полков 37 п. див.
16. Годовой отчет.
17. Годовой отчет 37 п. див.
18. Приказы по воен. вед. —Приказы по Казанск. в. окр.
19. Общ. арх. Гл. Шт. — Годов. отчет 37 п. див.
20. Месячные рапорты.
|
