|
-158- Выслав при офицерских разъезда к Менгченгу и оставив обоз и все лишнее в Коуоне, полк, с развернутым знаменем, в 5 часов утра выступил туда же в составе: 16 офицеров, 419 шашек и 2 полковых орудия. В Мунчене японцев уже не было. Полк пошел далее к г. Гензану, выслав по левой дороге разъезды: есаула Раддац и хорунжего Степанова, и вправо к г. Токуону разъезд хорунжего Петрова. На первые два разъезда возлагалась рекогносцировка подступов к г. Гензану по приморской дороге.
Боковые дозоры, охранявшие колонну, вследствие затруднительности движения по возделанным полям, особенно рисовым — очень топким, не могли долго держаться на высоте колонны, а потому они, как только начинали отставать,
-159-
заменялись новыми, и работа эта, несмотря на трудную местность, исполнялась своевременно.
Около 12 часов дня полк втянулся в неширокую долину, в конце которой, верстах 4-5 впереди, открылась укрепленная позиция японцев, обозначенная желтоватыми линиями окопов.
По 1-й сотне, следовавшей в авангарде, японцы открыли дальний ружейный огонь с горы, на левом фланге их позиции. Сотни спешились и полутора верстах от главной позиции противника. Орудия были втащены на руках на высокую, очень крутую горку. По спешивающимся сотням японцы открыли стрельбу. Пули хотя и долетали, но вреда не нанесли. Для вызова огня их артиллерии было выпущено из орудий несколько гранат — но ответа не было. Вскоре с артиллерийской позиции был замечен обход нашего правого фланга со стороны г. Токуана, остановленный своевременным занятием командующей высоты правее артиллерии. Все это время разъезды и одиночные разведчики работали с фронта и на флангах позиции противника. В 3 часа полк стал отходить и расположился на ночлег у д. Муперни, на берегу бухты Лазарева, в виду Гензана. Боевая готовность на биваке была полная, так как ночью можно было ожидать нападения со всех сторон, ближайшее же подкрепление находилось в 700 верстах к северу. Сообразно с этими условиями, сторожевое охранение от 2-й сотни было поставлено кругом бивака; кроме того, в 3-х верстах от японских позиций при отходе полка были оставлены три офицерских заставы (сотника Цвиленева, хорунжих Рооп и Степанова); к вечеру японцы их оттеснили версты на четыре от своих позиций, и затем — всю ночь не тревожили.
Разведкою 26-го июля выяснено, что впереди своих позиций японцы устроили засады в засеянных полях, где их цепи скрывались за завалами скошенной чумизы. Сила их передовых частей была не менее батальона; издали наблюдались конные разъезды; артиллерия не обнаружена.
Всю ночь с 26-го на 27-е июля японцы впереди своей позиции укрепляли гору, где стояли полковые орудия накануне.
27-го с утра пошел дождь. В 5 часов утра полк двинулся по приморской дороге, прижатой к морю скалистым и крутым хребтом, разделяющим обе Гензанские дороги, имея в авангарде 6-ю сотню.
Офицерским заставам, находившимся в виду позиции японцев, было с вечера послано приказание — утром на
-160-
походе присоединиться к полку, оставив наблюдение за долиной, где полк был накануне.
В 6 с половиной часов утра 6-я сотня подошла к деревне Яеры, лежащей в виду укрепленных позиций японцев; здесь она была предупреждена корейцами, что сейчас же за деревней в полях чумизы и гаоляна залегли японцы. На окраине деревни были выставлены скрытно часовые, но на указанных корейцами местах никакого движения заметно не было; лишь шагах в 500-600 впереди из чумизы виднелась голова японского часового; снять его вызвались четыре казака 6-й сотни, которые для этого стали подкрадываться берегом моря, поросшим сосновым лесом. Минут через 5 раздалось несколько выстрелов, и прибежавшие из леса казаки доложили, что один из их товарищей убит, а другой ранен выстрелами японцев, сидевших в шаланде у берега.
Цепь 6-й сотни сейчас же стала наступать по тому же прибрежному леску. На ее огонь японцы с ближайших полей открыли частую стрельбу по лесу с расстояния, не превышавшего 300-500 шагов; завязалась горячая перестрелка.
Японцы залегли здесь густыми цепями, очевидно, рассчитывая устроить засаду, и не желая себя обнаружить, не стреляли даже по группе офицеров, которая до этого открыто выезжала с биноклями вперед деревни и была от них в прямом выстреле. С началом перестрелки на опушку леса были вызваны полковые орудия под командой хорунжего Малых, которые сразу открыли картечный огонь и не прекращали его, несмотря на потерю половины прислуги. Лесок обстреливался перекрестным огнем, настолько сильным, что свист
 |
|
Есаул Раддац |
-161-
пуль был почти непрерывным и сбиваемые ими ветки вместе с не перестававшим дождем сыпались на головы казаков. 1-я сотня и часть 3-й заняли высоту, подходящую справа к д. Яеры; огнем этих сотен стрельба противника но лесу была заметно ослаблена.
Почти в самом начале перестрелки были ранены сначала командир 6-й сотни есаул Большаков. а затем его заместитель, есаул Раддац. Для поддержки 6-й сотни, понесшей значительные потери, вскоре был вызван взвод 1-й сотни хорунжего Токмакова.
Жаркая перестрелка вызвала на казаков залповый огонь с дальних японских позиций. Бывшие на горе слышали также дальнюю стрельбу из орудий, но огонь их был не действителен.
Около 8 часов утра полк по приказанию стал медленно отходить, задерживаемый тяжело ранеными, которых впереди несли на носилках. С гор видно было, что одновременно и японцы отступили к своим укрепленным позициям, унося раненых.
 |
|
Сотник Попов |
-162-
Полк потерял: убитыми 2-х казаков, без вести пропавшими 2-х казаков. Ранеными: 2-х офицеров и 17 казаков; контужено 2 казака. Пострадали исключительно части, бывшие в леску, т.е.: 6-я сотня, взвод 1-й сотни и взвод полковых орудий, что составляет на 80 человек более 33% убыли.
Рекогносцировкой двух дней выяснено, что обе дороги перед г. Гензаном защищены рядом укрепленных позиций, которые тянутся перпендикулярно морскому берегу версты на 4. По показаниям шпионов, в ночь с 26 на 27-е июля из г. Сеула подошли полкрепления, с которыми сила гарнизона дошла до 2.300 человек. 26-го видно было, как к городу подошел пароход.
О прибытии этих подкреплений отчасти можно судить по пулям, подобранным на позициях: 26-го они были исключительно с медными оболочками, 3-х линейные, которыми стреляют японские резервные части, а 27-го, кроме того, попадались пули с белой мельхиоровой оболочкой 2 ½ линейные.
В 12 верстах от места боя был сделан привал — для наложения раненым новых бинтов; пройдя еще 10 верст, полк стал биваком у города Мунчена, куда к этому времени прибыл полковой обоз из Коуона.
О потерях противника проверенных данных нет, но, сопоставляя целый ряд рассказов корейцев, бывших в Гензане, они были значительно больше наших, что вполне вероятно, так как полковые орудия выпустили 112 картечей на 400 шагов.
Стычка 27-го Июля является интересной в том отношении, что противники, перестреливаясь с расстояния, не превышающего 500 шагов, друг друга не видели. Только с горы, занимаемой 1-й сотней, по движению чумизы можно было судить о месте нахождения японцев. Поэтому стрельба сводилась к обстреливанию площади.
От села Раздольного до г. Гензана полк прошел в 27 дней около 900 верст с 5-ю дневками. В общем расчете на каждый день приходится переход в 33 с половиной версты. Самый большой переход 77 верст (перед г. Хамхынгом). Телеграф работал до г. Кильчжу. От конечного телеграфного пункта до г. Гензана было 370 верст, вследствие чего ошибки при передаче шифрованных телеграм могли быть исправлены не ранее как через неделю, а такие ошибки, искажающие смысл, были нередки, вследствие чего содержание некоторых телеграмм так и не выяснилось. Летучая почта работала успешно: не только распоряжения,
-164-
но и крупные суммы денег (до 1.000 р.) на сотни верст достигали своего назначения.
Довольствие лошадей фуражем в большинстве случаев было затруднительно, так как поход совершался как раз в то время, когда прошлогодние запасы истощились, и новые посевы стояли еще на корню. За недостатком овса и ячменя приходилось прибегать к суррогатам: чумизе, гаоляну и гороху, и несмотря на это на доброй половине стоянок приходилось не доедать. Сена не было совершенно; заменявшей его чумизной соломы также было мало. Приходилось кормить травой, а когда подросли посевы, то косили их; последнее средство применялось как крайнее, так как зеленый корм при усиленной работе нельзя считать желательным.
Однако же не смотря на все лишения Забайкальский конь вынес эту работу очень хорошо. Были случаи отказа от работы, но это неизбежно, так как из 500 лошадей всегда будет некоторый процент слабых и больных. Были лошади, которые, пройдя этот поход под семипудовым весом, весьма мало потеряли тело.
От г. Шенгджина хлеба и сухарей не было — их заменял вареный рис, мяса всегда было достаточно. Заболевание в походе людей было как исключение. Но лишь остановились на стоянку в г. Хамхынге начались болезни живота, появилась дизентерия и малярия.
Малый процент заболевании в этом походе не есть счастливая случайность, а как показали наблюдения в кампанию 1900 и 1901 годов, когда 1-му Нерчинскому полку пришлось сделать очень много походов в разные времена года, они всегда в походе были ничтожны; на продолжительных же стоянках количество больных увеличивалось.
В г. Хамхынге полк стоял с 31-го Июля по 22-е августа, ожидая прибытия всего отряда, но туда 16 августа прибыли только 4-я и 5-я сотни. Прочие же части отряда были задержаны в г. Шенгджине ввиду того, что с переносом японцами базы в Инкоу, Корея потеряла значение для войны. За отсутствием колесных перевозочных средств, т. к. при полку ни одной двуколки не было, а корейские арбы так малы и беспокойны, что для перевозки больных не годны 3-го августа раненые офицеры и 12 казаков были отправлены на шаланде в г. Шенгджин, где в то время находился Красный Крест. Через неделю однако они вернулись обратно, отъехав лишь 20 верст от Хамхынга, так как шаланду в сильную бурю ночью разбило у берега. Обошлась
-165-
эта катастрофа без несчастных случаев. Ввиду ожидавшегося в г. Хамхынг 4-го летучего отряда Красного Креста г. Москвы, раневые казаки не эвакуировались.
При движении 4-й и 5-й сотен к г. Хамхынгу, следовавших из с. Раздольного отдельной колонной, по распоряжению командующего войсками округа генерала Линевича, для рекогносцировки дорог, из г. Ниуона были высланы два разъезда: сотника Затеплинского на деревни: Шагори и Шамури, где дорога оказалась тропой, и хорунжего Сабеева до г. Канге; около этого города его встретили стрельбой и разъезд в город не заходил.
По распоряжению командующего бригадой 22-го августа полк выступил на север.
В г. Пукчене 26-го августа полк впервые за поход получил интендантские: сухари, сахар и чай, присланные из г. Шенгджина на шаланде.
Оставив в Пукчене 4-ю и 5-ю сотни и 2 полковых орудия под командой войскового старшины персидского принца Абдул-Самед-Мирзы, полк 29-го августа выступил далее и
3-го сентября расположился у южной подошвы перевала Матеренг в дер. Имянцон, в 15 верстах от г. Танчена. |
