ГЛАВА 1.
Ватерлоо. – Арест.
1815 г.
(продолжение)
V
Когда король отправил Нея против Наполеона, многие из окружения Людовика XVIII были уверены, что маршала ждет только успех. «Я вспоминаю, - пишет граф Вьель-Кастель, - о том, что слышал молодых офицеров, находящихся в окружении короля, которые поздравляли себя, говоря, что неминуемый провал этой безумной попытки позволит исправить огромную ошибку, которая была совершена в прошлом году - оставить свободу «узурпатору» поблизости у наших берегов…»76.
Однако измена Нея и его переход на сторону «узурпатора» нанесла удар по всей королевской власти. Правда, не все сразу поняли это, считая поступок маршала – фальсификацией. Когда Макдональд, ведающий всеми военными операциями против Наполеона, узнал от герцога Беррийского о переходе князя Москворецкого на сторону Наполеона, он воскликнул:
- Это невозможно! Маршал Ней – человек чести. Войска, наверняка, его покинули или, может быть, увлекли за собой…
- Нет, он сам привел их к Буонапарте…77.
После таких слов Макдональд понял только одно: любое сопротивление стало совершенно бессмысленным, а потому необходимо спасать короля и его семью.
Пока происходили эти события в Париже, Ней двигался на соединение с Наполеоном. Вечером 14 марта он лично подготовил приказ по войскам, который заканчивался следующими словами: «Господа генералы и полковники с завтрашнего дня уничтожат все награды, которые они получили от Бурбонов. Они снова возвратят триколор... заменят белую кокарду трехцветной…»78.
17 марта князь Москворецкий прибыл в Дижон, где намеревался встретит Наполеона, однако вскоре пришло сообщение, что император в Осере, куда Ней и отправился.
Прибыв 17 марта в Осер, Ней тотчас же отправился в префектуру, которой управлял его зять господин Гамо. Там же находился и Наполеон.
Появление маршала в штаб-квартире вызвало восторг у офицеров. Подойдя к князю Москворецкому, Бертран произнес:
- Император желает видеть вас. Вы можете предстать перед ним?
Однако маршал отрицательно закачал головой:
- Не сегодня. Я хочу составить рапорт с объяснением моего поведения. Не сомневаюсь, что он (император – С.З.) многое слышал относительно меня.
Когда ответ Нея был передан Наполеону, он был раздосадован и произнес:
- Зачем мне нужны его оправдания? Быть может, совесть беспокоит его. Передайте, чтобы он забыл об этой писанине. Дайте ему хорошо выспаться. Я приму его утром79.
Однако Ней не заснул и работал над рапортом всю ночь. На следующий день он предстал перед императором впервые после известных событий апреля 1814 года. Наполеон бегло взглянул на составленный документ маршала, в котором последний предъявлял императору условия:80
«Я присоединяюсь к вам не из уважения и привязанности к вашей персоне. Вы были тираном моей родины. Вы принесли траур во все семьи и отчаяние во многие. Вы нарушили покой целого мира. Поскольку судьба возвращает вас обратно, поклянитесь мне, что отныне вы посвятите себя тому, чтобы исправить то зло, которое причинили Франции, что вы сделаете людей счастливыми… Я требую от вас набирать армии не более как для защиты наших границ и более не будете выступать с ними для ненужных завоеваний… При этих условиях я не буду препятствовать вашим планам. Я отдаю себя только для того, чтобы спасти мою страну от раскола, который ей угрожает»1.
После прочтения Наполеон тихо произнес стоявшему рядом офицеру: «Этот славный малый Ней, похоже, становится сумасшедшим». И следом произнес уже громко, обращаясь к князю Московскому: «Вы слишком хороший солдат, господин маршал, чтобы заниматься составлением государственных заявлений. Мы должны для начала достигнуть Парижа».
Поговаривали, будто Наполеон подписался под всеми требованиями маршала и даже обещал сделать большее для благополучия Франции.
Во время разговора Наполеона с Неем было затронуто обещание, данное князем Московским королю перед своим отъездом в Безансон. Маршал не отрицал этого, однако объяснил свой поступок тем, что в то время был сильно разгневан поступком императора, покинувшим остров Эльбу, и действовал чисто эмоционально. Рассказывая об этом разговоре префекту полиции сразу после своего аресте, Ней сказал: «Я сказал ему обо всем этом, и он (Наполеон – С.З.) смеялся над этим»81. Эти слова очень удивили префекта полиции.
Сам император также поведал об этом разговоре. По его словам, маршал действительно рассказал о своей беседе с королем и своем обещании привести Наполеона в железной клетке, правда, это происходило не в Осере, а позже, уже во дворце Тюильри, когда власть перешла в руки Наполеона, а Ней возвратился из своей инспекционной поездке с северных границ...
В Париж Ней прибыл не вместе с Наполеоном, а 23 марта, то есть на третий день, после прибытия туда императора. Наполеон тотчас же отправил князя Москворецкого на северные границы в ранге commissaires extraordinaires2. «В данных мне инструкциях, - говорил маршал, - содержался приказ повсюду объявить о том, что он [император] не может и не станет прибегать к войне, так как согласился не делать этого в процессе переговоров на острове Эльба между ним, Англией и Австрией; что императрица Мария Луиза и Римский король останутся в Вене как заложники до тех пор, пока он не даст Франции либеральную конституцию и не выполнит условия договора, после чего они присоединятся к нему в Париже»82.
Кроме этого император наделил его правом смещать с занимаемых постов тех государственных и военных чиновников, которые, на взгляд маршала, находились не на своем месте и заменять их другими лицами. «Известно, - говорил потом Ней, - что я решил воспользоваться этим правом только в крайнем случае, и что никто не был смещен мной. Мои инструкции имели срочный приказ сообщать повсюду, что император не желает и не будет развязывать войну вне границ Франции согласно соглашениям, составленным и заключенным на острове Эльбе между ним, Англией и Австрией… Кроме того, я имел приказ, что в случае, если король или некоторые принцы королевской семьи попали бы в сферу моего влияния, ничего не делать для их задержания, но дать возможность им удалиться туда, куда они считали подходящим и даже оберегать их уход с французской территории3»83.
По словам одного из биографов маршала, Ней во время своей инспекционной поездки, «использовал даже в своих призывах выражения, которые могли быть восприняты как оскорбление короля и принцев его фамилии»84. И именно эти выражения ему припомнят многие роялисты во время судебного процесса в палате пэров.
Прибыв в столицу после выполнения этого задания, Ней сразу же понял, что по столице ходят слухи, ставшие уже популярным анекдотом, о его обещании королю привезти Наполеона в железной клетке перед своим отъездом в Безансон. Причем недовольство подобным поведением князя Москворецкого проявлялось не только среди роялистки настроенных людей, но и бонапартистов, которые обвиняли маршала в том, что он не может не только держать язык за зубами, но и исполнить свои обещания, и, вообще, бонапартисты, обвиняли его в том, что он не может удержаться от рисовки. Так, по пути из Дижона в Париж, князь Москворецкий сказал одному из своих собеседников: «Я поздравляю себя с тем, что заставил императора отречься, и вот я снова здесь, чтобы ему служить!»85.
По словам Наполеона, именно после возвращения Нея в Париж из северных департаментов, между ними состоялся разговор, в котором было затронуто обещание князя Москворецкого, данное королю Людовику XVIII, привезти «узурпатора» в железной клетке. На вопрос Бонапарта, Ней, по словам императора, ответил, что «это обещание действительно имело место. Но дело в том, что я уже принял окончательное решение, и я ничего не смог лучшего сказать, чтобы скрыть свои планы!»86. Если Ней действительно произнес эти слова, то он обманул Наполеона, так как давая известное обещание королю 7 марта, маршал был действительно искренен в своих словах и чувствах. В ответ Наполеон произнес: «Не нужно извинений, я никогда не сомневался в ваших истинных чувствах».
Однако эти слова императора не соответствовали действительности: он сомневался в искренности чувств «храбрейшего из храбрых». Естественно, перед Наполеоном сразу же вставала картина о том апрельском дней 1814 года, когда Ней потребовал у него отречения от престола; обещание Нея королю и вообще, нарушение присяги, которую он давал престарелому монарху. Какая может быть вера к такому человеку? Как пишет по этому поводу Рональд Делдерфилд: «Превосходный знаток людей, он узнал почти все, что можно знать о человеческом поведении в дни своего отречения и ссылки и понимал окружающих его людей настолько хорошо, что в его сердце не оставалось места ни гневу, ни презрению. Наполеон знал, что маршалы будут верны ему только до тех пор, пока его поддерживает армия, и принимал это как неизбежный, непреложный факт. Он мог читать мысли Нея так же хорошо, как читал отчетливый текст прокламации»87.
Что же касается поведения Нея, именитый историк замечает: «Итак, доказывая свою незыблемую лояльность, произнося свои идиотские извинения и ругая своих прежних хозяев в таких цветистых выражениях, которые не уступали по силе ругательствам Ожеро и покойного Ланна, Мишель Ней постепенно втягивался в авантюру, которую сам недавно назвал «сумасбродным предприятием». Он стал таким непредсказуемым и столь склонным к взрывам, что его старые друзья начинали его сторониться. Он многое понимал и продолжал плыть по течению, жалко и уныло, не уверенный в себе и в своем представлении о долге больше, чем когда-либо еще в своей заполненной приключениями жизни»88.
Как справедливо замечает Вельшингер: «Во всех событиях, связанных с маршалом, поражает одна вещь, - доверчивость, наивность Нея. Эмиссары Наполеона в ночь на 14 марта утверждают, что бегство Наполеона с Эльбы согласовано со всей Европой, и он верит этому, не высказывая никаких возражений и сомнений. Все, что император распоряжается заявить жителям северных регионов, делается с точностью и без всякого сомнения. Он повинуется всему, не обсуждая и не пытаясь понять, действительно ли все обстоит именно так. Он совершенно игнорировал реальность вещей»89.
Пояснения
1. По словам адвоката Нея Беррье старшего об этом документе знали несколько человек, которые могут подтвердить его содержание. По словам Лекурба, Ней требовал от императора больше не править произвольно, а если Наполеон будет продолжать обращаться с высшими офицерами бесцеремонно и грубо, то тогда императору не сносить головы. Именно так надо было понимать жест князя Москворецкого, когда он изобразил рукой отсечение головы. Как говорил Лекурб: «Я не думал, что Ней, говоря эти слова, покажет этот жест».
2. Уполномоченный по чрезвычайным обстоятельствам (фр.).
3. Слова, сказанные Неем на допросе 14 сентября 1815 года генералу графу Грюдлеру.
По всем вопросам обращаться по адресу:
[е-mаil]
,
Сергей Захаров.
|
