|
Подвиг к общей пользе смоленского дворянина в Отечественную войну 1812 г.
[61] Русский Вестник 1815 год ч. 1 кн. 4 стр. 76—83.
Что близко к сердцу, то и в памяти навсегда остается. Вы, верно, не забыли встречи нашей в Москве, незадолго до вступления в нее французов, вы, верно, не забыли того, что я говорил Вам по долгу благодарного сердца о брате Вашем Иване Николаевиче. Давно собирался я изъявить признательность свою письменно, но различные обстоятельства препятствовали. Однако благодарным быть никогда не поздно и вот почему возобновляю напоминание о том времени, когда ревностный и усердный подвиг Смоленского дворянина Ивана Николаевича Глинки открыл свободную и надежную переправу не только моему семейству, но и всем шедшим и ехавшим от Смоленска за Днепр к Московским пределам и далее. На обратном пути в Б..... обязанностью себе поставил узнать все подробности о подвиге Смоленского дворянина к общей пользе. Записанное в моем сердце переношу на бумагу.
В июле 1812 г., когда войска русские от Витебска приближались к рубежам Смоленским, генерал барон Винценгероде требовал от Смоленского гражданского губернатора барона Аша скорейшего устроения плавучих мостов на Днепре. Господин Смоленский Губернатора зная по различным опытам деятельность, расторопность и усердие Духовского помещика И. Н. Глинки, который около шести лет был исправником, немедленно отправил к нему с нарочным предписание, чтобы он явился в Смоленск. Русский дворянин и по грамоте дворянской и по сердцу, всегда готов на службу общественную. Из деревни своей братец Ваш поехал в Смоленск, где и был представлен генералу барону Винценгероде, который решительно и настоятельно требовал, чтобы мост на Днепре устроен был в полтора или двое суток. Важнейшая сия мера была необходима. С одной стороны из за Днепровских уездов шло множество подвод с провиантом для войск, с другой несколько сотен повозок с ранеными и бесчисленные обозы тянулись за Диепр из шести губерний, [62] занятых неприятелем. Паром же Соловьевский, где переправа через Днепр, поднимал не более тридцати человек и нескольких лошадей. Теснились с обеих сторон Днепра, ждали по несколько суток, между тем действующая армия приближалась к Смоленску. Страх, беспокойство и даже отчаяние стоявших на берегу Днепра час от часу умножались. В сих обстоятельствах прибыл ревностный Смоленский дворянин. Счастлив тот, кто заблаговременно приобрел любовь сердечную. Служа исправником по Духовскому уезду и следуя примеру покойного родителя своего, который три раза избираем был на должность сию, Иван Николаевич умел снискать любовь дворянства и поселян. Быстрина и глубина реки на Соловьевском перевозе препятствовала строить мост обыкновенным образом. Собрав тотчас же крестьян Соловьевских и из других деревень, он объяснил им настоятельную нужду в построении плавучих мостов и прибавил, что кроме леса, для сего необходимо большое количество железа, чтобы надежно укрепить середину мостов. Усердный сотский Соловьева, по прозванию Масей сказал: «С помощью Божией исправимся и исполним приказание. У нас по деревням лежат якори, которые по сказкам наших дедов служили в прошлые века Литве для переправных мостов через Днепр. Тот час соберем все, что надо для мостов: помним любовь твоего родителя, помним твою любовь и рады с тобою трудиться». Любовь и усердие чудеса производят... Тотчас же свезены были бревна и вековые якоря, началась работа. Я сам очевидцем был оной, видел, как ревностный Смоленский дворянин и дни и ночи сам лично все распоряжал, все учреждал. По мере построения оживлялись сердца нескольких тысяч, съехавшихся к Днепру. В двое суток поспело два моста и утвердились с помощью якорей. Один мост со стороны Духовщины, другой со стороны Дорогобужа. Благодарность должна быть неразлучна со справедливостью. По справедливости скажу, что Дорогобужский исправник г. Зубрицкий содействовал в построении моста со стороны Дорогобужа; сверх того, тамошний городничий г. Гурьев, прислал на почтовых, сколько мог собрать кузнецов и несколько железа. [63]
Впрочем, как я уже сказал, вся работа происходила под личным и непосредственным присмотром Смоленского дворянина. Казалось, что бессонница и неусыпные труды подкрепляли его силы: Бог помогает в делах спасательных.
Перенеситесь на берег Днепра, представьте себе радость и восторг нескольких тысяч людей, ждавших несколько суток переправы, спокойствия и безопасности. Представьте себе минуту, тогда раздался восхитительный крик: «Ступайте с Богом, мосты готовы», Слова сии повторились тысячами голосов и отозвались в тысячи сердцах. Немедленно с одной стороны двинулись повозки с продовольствием для войск, с другой подводы с ранеными и бесчисленные обозы, в том числе и Белостокского губернатора Щербина. Из всех карет, колясок, повозок кланялись матери, дочери – все сердечными словами благодарили соорудителя переправы. И я, со своим семейством переправляясь через Днепр, в восторге благородного сердца, благословляю ревностный подвиг Смоленского дворянина. Я плакал, и на глазах виновника нашей радости видел слезы. Сей день был для него подлинным душевным праздником. Пушкам, коннице и всяким тяжестям открылся свободный и безопасный путь: известно так же, что и войска, отступавшие от Смоленска, через сии мосты переправлялись. Как благородный отец семейства, прошу Вас присовокупить мое письмо к памятникам усердия и рвения русских к общей пользе. Вас не укорят самолюбием за то, что печатаете о брате: дела общественные принадлежать обществу и отечеству.
Любитель благодарности. |
