: Материалы  : Библиотека : Суворов : Кавалергарды :

Адъютант!

: Военнопленные 1812-15 : Сыск : Курьер : Форум

Апухтин В.Р.

Казанское Дворянское Ополчение 1812–1813–1814 гг.

Очерк и материалы о формировании, передвижении, военных действиях Казанско-Вятской народной военной силы и о пожертвованиях Казанского Дворянства в Отечественную войну.

Юбилейное издание Казанского Дворянства. Под редакцией Казанского Губернского Предводителя Дворянства Сергея Сергеевича Толстого-Милославского.

 

Публикуется по изданию: Апухтин В.Р. Казанское Дворянское Ополчение 1812–1813–1814 гг.: М., Типография В.И. Воронова, 1912.

 

 

Часть I-ая

Очерк о формировании, передвижении и о военных действиях Казанской военной силы 1812–1814 гг. и о пожертвованиях Казанского Дворянства в Отечественную войну.

 

От составителя

Казанское Дворянство, но инициативе своего Губернского Предводителя Сергея Сергеевича Толстого-Милославского пожелало к столетнему юбилею знаменательных событий войны Отечественной почтить священную память незабвенных предков своих, участников Казанского Дворянского Ополчения 1812–1814 г.г., путем изображения в печати их славных подвигов. На мою долю выпала высокая честь по собиранию архивных об этом ополчении первоисточников, по составлению на основании сырого материала очерка и, наконец, по печатанию юбилейной брошюры. Поиски мои в Казанских местных архивах были безрезультатны: пожары, к сожалению, уничтожили все документы 1812–1814 г.г. В архиве Казанского Губернского Правления должны бы быть дела канцелярии Гражданского Губернатора, из которых бы выяснилась полная картина формирования Казанской военной силы. В архиве же Казанского Дворянского Депутатского Собрания в делах канцелярии Губернского Предводителя за то время должны бы быть документы с протоколами Собраний Дворянства во исполнение Всемилостивейших Манифестов от 6-го и 18-го июля 1812 года. Найденные же мною в Московском отделении общего архива Главного Штаба первоисточники, давая сведения о формировании всех ополчений III-го округа, подчиненных графу Петру Александровичу [4] Толстому, в общих чертах, мало освещали ход набора, вооружения, обмундирования и продовольствия ратников и совершенно ничего не дали нам о деятельности по данному вопросу местного Дворянства. К счастью, за самое последнее время, когда я уже отчаивался восстановить картину зарождения Казанского Ополчения, мне удалось в С.-Петербурге, в общем архиве Министерства Внутренних Дел, по Департаменту Полиции, исполнительному за 1812 год найти интересное дело (№ 290) с заголовком: „О составе Ополчения в Казанской губернии“. Документ принадлежит делопроизводству бывшего при Особе ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА Комитета Внутреннего Ополчения, в состав которого входили: граф Растопчин, граф Аракчеев, А. Балашов и А. Шишков. Из этого дела картина сформирования ополчения частью вырисовывается. В состав Казанского Ополчения вошли воины, пожертвованные дворянством соседней Вятской губернии. Брошюру мы разделили на две части: в первой поместили краткий очерк формирования, передвижении и военных действий конного и пешего полков Казанского ополчения, во второй – сырые архивные материалы. Из всех 17-ти ополчений, призванных в 1812-м году, Казанско-Вятское Дворянское Ополчение было самое малочисленное. В декабре месяце 1812 года, например, в Казанском ополчении числилось 3470 воинов, в то время как в Рязанском – 14400 человек. Казанцы в 1813-м году, как это видно из наградных списков, храбро сражались против врагов под Дрезденом. Доблестям сих незабвенных героев-участников Казанского Дворянского Ополчения 1812–1814 гг. и священной памяти жертвователей на эту военную народную силу Дворян Казанской и Вятской губернии с чувством глубокого благоговения имеют счастье посвятить это юбилейное издание благодарные потомки – Дворяне Казанской губернии.

В конце материалов помещаем справку, наведенную в 1836-м году Казанским Гражданским Губернатором для известного военного историка А. Н. Михайловского-Данилевского, автора Описания Отечественной войны 1812 года. Из этой справки можно почерпнуть сведения и о Казанском [5] Дворянском Ополчении. Также печатаем сведения о снабжении Казанским Дворянством и др. сословиями в 1812 году формировавшегося в Костроме 2-го пехотного полка.

 

Глава I-я (1812 г.)

Российское Благородное Дворянство, подобно древним Фабиям, за честь всегда считало вести войну своим домом и своим иждивением. Как помещики и вотчинники Московского Государства в трудные для отечества минуты выходили на службу Государеву людными, конными и вооруженными, так и потомки их – дворяне Российского государства становились на защиту Православной веры, ЦАРЯ и Отечества в ряды ополчения из собственных крепостных людей, ими на это дело данных, на их счет обмундированных, вооруженных и первое время продовольствуемых. Предводительствуя этой народной военной силой в качестве офицеров ополчения, русские дворяне храбро сражались со врагом и подобно доблестным предкам своим проливали кровь и честно умирали за веру, ГОСУДАРЯ и родину. Напрасно в наши дни раздаются голоса о том, что Дворяне приобрели свое имущество по захватному праву. Ни одна пядь земли из вотчин не захвачена, а заслужена пролитием крови, полонным терпением или подвигами мужества. И в тяжелую годину 1812-ю, когда Россия вспоминала бывшие за 200-ти лет перед тем подвиги князя Пожарского и Минина, образ сих двух мужей невольно встал перед глазами современников, и они одушевлялись примером Незабвенного Предводителя Ополчения и инициатора дела Нижегородского Гражданина. Недаром и ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР АЛЕКСАНДР ПАВЛОВИЧ в манифесте о созыве народного ополчения от 6-го июля 1812-го года изволил выразить свою надежду в следующих словах: „Да встретит оп в каждом дворянине – Пожарского, в каждом духовном – Палицына, в каждом гражданине – Минина!“. Не менее знаменательны и другие слова того же манифеста: „Благородное дворянское сословие! Ты во все времена было спасителем Отечества. Святейший Синод и духовенство! [6] Вы всегда теплыми молитвами своими призывали благодать на главу России. Народ русский! Храброе потомство храбрых славян! Ты неоднократно сокрушал зубы устремившихся на тебя львов и тигров; соединитесь все; со крестом в сердце и с оружием в руках никакие силы человеческие вас не одолеют“. Этот манифест так же, как и другой, от 18-го июля 1812-го года (о разделении ополчений на округа), мы воспроизвели на бумаге, подобной старинной, при помощи клише и прилагаем к брошюре.

По манифесту от 18-го июля Казанская губерния, вместе с Нижегородской, Пензенской, Костромской, Симбирской и Вятской вошла в состав III-го округа ополчений. ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР, живо входя в нужды крестьян, и по отдаленности губерний, III-й округ составляющих, от театра войны изволил повелеть по этому округу только расчислить и назначить людей, но до повеления их не собирать, дабы не отрывать от сельских работ. Казанский гражданский губернатор Мансуров доносил 28-го июля 1812-го года Министру Полиции о том, что манифест о созыве ополчения был получен в Казани 18-го июля. В тот же день Мансуров отправил 2 экземпляра манифеста к Преосвященному, который пожертвовал на ополчение 2000 руб. и обещал своими молитвами и убеждением всех сословий к ревностному исполнению ВЫСОЧАЙШЕЙ воли содействовать сему делу. Озабоченный тем, чтобы и инородцы Казанской губернии могли разуметь силу слов и убеждений АВГУСТЕЙШЕГО МОНАРХА, Мансуров поручил Директору гимназии (ныне ИМПЕРАТОРСКАЯ I-я Казанская гимназия), профессору Яковкину, сделать перевод манифеста на татарский язык.

Было напечатано 200 экземпляров и разослано татарам в г. Казани и по всей губернии. Мансуров отмечает, что „сие средство сделалось виною сильного впечатления на сердца сих иноверцев и открыло усерднейшее поревнование к пользам отечества“. На другой день разосланы манифесты в думы и ратуши, но, к сожалению, все крупное купечество отправилось на Макарьевскую ярмарку. Наконец, на 21-е число июля было назначено собрание Казанского Дворянства, и Гражданский Губернатор счел за нужное [7] обратиться с предложением к собравшимся дворянам: „Может ли кто усумниться, что содержание Манифеста, являя почтенному сословию Дворян совершенную доверенность и живую на него надежду АВГУСТЕЙШЕГО НАШЕГО ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА, открывает ему вместе с сим и живое поприще к славе Его в спасении Веры, Престола и Отечества. Может ли что-нибудь быть священнее полной доверенности Монарха в призывании Дворянства, к общему с ним против врагов содействию изъявленной... Нет в Манифесте никаких назначений, данною ему от Бога властию определяемых; единый пример князя Пожарского представился Ему довлеющим в возбуждению в сердцах ваших неограниченного стремления к составу ополчения, соразмерного предметам его“. В таких высокопатриотических выражениях обратился гражданский губернатор Мансуров к Дворянству. Слова эти содержали необыкновенно верную оценку смысла и духа Манифеста в то время, когда еще неизвестно было, что ополчение потребуется и от отдаленной от театра военных действий Казанской губернии. Казанские Дворяне от 82 тыс. душ дали 3280 ратников, в том числе 280 конных, приняли на себя снабжение их оружием, одеждой, а также их содержание на все время существования ополчения. Начальником ополчения избран был артиллерийский генерал-майор Булыгин, который сам вызвался служить в составе ополчения. Булыгин был начальником ополчения только при его сформировании, потом командование Казанскими пешим и конным полками перешло к генерал-лейтенанту Муромцеву и, наконец, к генерал-майору Гурьеву. Запись Дворян в полки шла очень успешно. Булыгин доносил потом графу Толстому (ВЫСОЧАЙШИМ рескриптом от 17-го июля 1812 г. назначенному командующим 3-го округа ополчений), что в этом ополчении офицеров достаточное количество, и среди них есть знающие. Начальником пешего полка был назначен Подполковник Чичагов, конного – майор Григорович. В Казанском Университете стали учить студентов фронтовой службе, чтобы они были всегда готовы при первой надобности вступить в ополчение. В ополчении служил ученик Казанской Духовной Академии Аристарх Пифиев, [8] поступивший в него урядником. Этот Пифиев занимался канцелярскими делами и обратил на себя внимание своего начальства прекрасным их выполнением; потом его представили к 14-му классу и определили в провиантский штат. ВЫСОЧАЙШИМ рескриптом предписано было дворянству Казанской, Пермской и Оренбургской губерний обмундировать 2-ой Костромской полк. Несмотря на то, что в Пермской и Оренбургской губерниях ревизских душ было больше, Дворянство Казанской губернии пожертвовало больше, всего 58.000 р. Казанские Дворяне пожертвовали даже на 7.250 р. сверх того, что с них требовалось, но только с тем, чтобы предоставить пожертвование деньгами, а не натурой. Это им не было разрешено, и они тотчас же приступили к закупке вещей нужных для обмундирования. К сожалению, нам больше ничего неизвестно о пожертвованиях Дворян Казанской губернии. Местных документов по данному вопросу не сохранилось в Казанских архивах: дела за это время из архивов Губернского Правления и Дворянского Депутатского собрания все сгорели, и приходится руководствоваться лишь скудными данными, извлеченными нами из Общего архива Министерства Внутренних Дел. По словам Михайловского-Данилевского, все губернии 3-го округа жертвовали много разного оружия – сабель, палашей и т. п. Он говорит даже, что в домах здесь нигде не оставалось никакого оружия – все было отдано на нужды армии и ополчения. Казанское ополчение состояло из одного пешего и одного конного полка (из 2 сотен). Из всех ополчений 1812 г. это было самое малочисленное.

Соединившись с Вятским ополчением, оно поступило под верховное начальство командующего всем третьим округом ополчений гр. Толстого, коему для успешности формирования ополченских полков были подчинены все воинские команды, находившиеся в губерниях Нижегородской, Казанской, Пензенской, Симбирской, Костромской и Вятской, за исключением 3-го учебного батальона в Казани. Когда сбор людей ополчений третьего округа пришел к концу, яснее выразились недостатки этих ополчений. Граф Толстой обратился к ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ с рапортом. Он просил выслать ему хотя бы [9] 10.000 рублей для вооружения 4-х батальонов, которые, рассыпавшись по всей линии ополчения, прикрывали бы ратников в движущихся колоннах и вооруженных одними пиками. Далее гр. Толстой указывал на отсутствие артиллерии: „столь слабо вооруженное войско не может стоять против артиллерии неприятельской и будет совершенной жертвой без оной“. По мнению его и ста орудий было бы достаточно, чтобы, хотя немного, увеличить силу ополчения. Кроме того он находил, что в ополчении слишком мало кавалерии и просил присоединить к нему хотя бы два казачьих полка, следовавшие из Оренбурга на Нижний Новгород. Это прошение относится к сентябрю, а в октябре граф Толстой вновь обращался с тою же просьбой к Главнокомандующему действующей армии. Он докладывал, что в каждой роте имеется уже по 10 человек, обученных приемам заряжания ружей; для этого употреблены были ружья из губернских цейхгаузов, которые только и годятся для учения. „Следовательно,– пишет гр. Толстой, – когда получим ружья, то посредством выученных 10-ти в каждой роте человек, можно будет в походе остальных приучить к действию ружьем“. Гр. Толстой лично посетил в августе месяце 1812 года Казанскую губернию. В ноябре, перед самым выступлением в поход, для III-го округа ополчений было назначено из Нижнего Новгорода и из Тулы 10.000 ружей. Казанское ополчение вместе с прочими ополчениями III-го округа было двинуто через Нижний Новгород, Муром, Рязань и Орел в ноябре месяце 1812 года. Ho в Малороссии повелено было этим ополчениям не останавливаться, a следовать далее, на Волынь. Таким образом, в Отечественной войне полки Казанского ополчения активного участия не приняли, но в 1813-м году они приобрели честь и славу своему имени, храбро сражаясь под Дрезденом.

 

Глава II-я

Настал 1813-й год. Ополчения были привлечены к активной деятельности и совместно с нашими победоносными войсками приняли участие в освободительной войне. Пеший и конный полки Казанского ополчения, продолжая состоять в [10] корпусе генерала графа Толстого по ВЫСОЧАЙШЕМУ рескрипту от 25-го мая 1813-го года, данному на имя генерала-от-инфантерии князя Лобанова-Ростовского, вошли в состав армии генерала-от-кавалерии барона Беннигсена. Казанский пехотный полк ополчения вместе с 3-м Нижегородским составляли 2-ю бригаду ополчения. Армия генерала барона Беннигсена, получившая название „польской“ армии, была двинута к Дрездену.

Мы помещаем выборки из журнала военных действий польской армии, из которого видно, как передвигалось Казанское ополчение (следует только помнить, что пеший полк этого ополчения вместе с нижегородскими пешими ополченскими полками входили в состав дивизии генерала Муромцева; в журнале потом часто отмечено общим наименованием: „Нижегородское ополчение генерал майора Муромцева“). Проследим по журналу путь передвижения дивизии генерал-майора Муромцева.

2 августа штаб-квартира ополчений генерал-майора Муромцева была в м. Кротошине, откуда к 13-му августа приказано было передвинуться к м. Кротошину. 21-го августа журнал отмечает местопребывание этого ополчения в м. Дубине. Далее, 31-го августа, ген. Муромцеву предписано форсированным маршем двигаться через Равич и Винциг к Лигницу, куда повелено было прибыть к 6-му сентября. Но в Лигнице ополчениям пришлось недолго отдыхать. После одной дневки (растаха) весь корпус графа Толстого должен был из Лигница в 6 суток, т.е. к 13-му сентября, прибыть к Цитау (следуя через Гольдберг, Левенберг и Зейденберг). Но в поход этот повелено было взять только те полки из ополчения, которые он, граф Толстой, и специально для того присланный флигель-адъютант Закревский признают к тому способными, остальные же полки отправить в состав блокадного корпуса у крепости Глогау.

Казанский пех. м. пр. найден был на этом смотру недостаточно обученным и устроенным, чтобы быть употребленным против неприятеля. Но из журнала не видно, были ли казанцы двинуты к Глогау, наоборот, из него можно заключить, что батальоны Казанского пешего полка совершали дальнейший поход с корпусом графа Толстого [11] в Богемию, и 6 сентября журнал отмечает переход 2-й бригады ополчения, в состав которой входил и Казанский п., из д. Локвица в д. Петерсвальде. 4-го октября 5 эскадронов Казанского конного полка были откомандированы для усиления отряда генерал-майора Дяткова. О подвигах офицеров Казанского пешего полка в боях 4, 5, 12, 15, 16, 17 и 25 октября 1814-го года под Дрезденом мы можем почерпнуть много интересных данных из наградных списков, которые мы также печатаем целиком в приложениях.

Командир Казанского пехотного полка подполковник Чичагов находился со вверенным ему полком с примерным мужеством во всех сражениях под Дрезденом, но особенно отличился 25 октября 1813-го года личною храбростью и благоразумными своими распоряжениями способствовал к успешному окончанию дела, за что и награжден золотой шпагой с надписью „за храбрость“. Батальонные командиры – подполковник Селиванов и надворный советник Ростовцев оба награждены орденами св. Анны 2-го класса за отличие во всех сражениях под Дрезденом, а особенно за бой 25-го октября. Штабс-капитанам Иванову и Неелову, которые подавали пример подчиненным и весьма много содействовали отражению неприятеля, пожалован орден св. Анны 3-го класса. Субалтерн-офицеры поручики: Товарищев, Бланк и Иглин, подпоручики: Jlaрионов, Гаврилов и Иванов, прапорщики: Селиверстов и Иванов с отличным мужеством действовали в „стрелках“ (в стрелковой цепи), за что первым трем даны были аннинские 2-го класса кресты; поручикам объявлено было Монаршее благоволение, а прапорщиков произвели в следующие чины.

Таким образом, мы видим, что Казанцы свято выполнили долг свой перед родиной. И память об этих славных именах должна жить в потомках. 22-го октября 1814 года был дан именной указ Сенату о роспуске ополчения. [12]

 


Вперед!
В начало раздела




© 2003-2025 Адъютант! При использовании представленных здесь материалов ссылка на источник обязательна.

Яндекс.Метрика Рейтинг@Mail.ru